Художник нам изобразилГлубокий обморок сирениИ красок звучные ступениНа холст, как струпья, положил.Он понял масла густоту —Его запекшееся летоЛиловым мозгом разогрето,Расширенное в духоту.А тень-то, тень все лиловей,Свисток иль хлыст, как спичка, тухнет, —Ты скажешь: повара на кухнеГотовят жирных голубей.Угадывается качель,Недомалеваны вуали,И в этом солнечном развалеУже хозяйничает шмель.23 мая 1932
Словно гуляка с волшебною тростью,Батюшков нежный со мною живет.Он тополями шагает в замостье,Нюхает розу и Дафну поет.Ни на минуту не веря в разлуку,Кажется, я поклонился ему:В светлой перчатке холодную рукуЯ с лихорадочной завистью жму.Он усмехнулся. Я молвил: спасибо.И не нашел от смущения слов:‑ Ни у кого — этих звуков изгибы...‑ И никогда — этот говор валов...Наше мученье и наше богатство,Косноязычный, с собой он принес —Шум стихотворства и колокол братстваИ гармонический проливень слез.И отвечал мне оплакавший Тасса: — Я к величаньям еще не привык;Только стихов виноградное мясоМне освежило случайно язык...Что ж! Поднимай удивленные бровиТы, горожанин и друг горожан,Вечные сны, как образчики крови,Переливай из стакана в стакан...18 июня 1932
Сядь, Державин, развалися, —Ты у нас хитрее лиса,И татарского кумысаТвой початок не прокис.Дай Языкову бутылкуИ подвинь ему бокал.Я люблю его ухмылку,Хмеля бьющуюся жилкуИ стихов его накал.Гром живет своим накатом —Что ему до наших бед?И глотками по раскатамНаслаждается мускатомНа язык, на вкус, на цвет.Капли прыгают галопом,Скачут градины гурьбой,Пахнет потом — конским топом —Нет — жасмином, нет — укропом,Нет — дубовою корой.