Том 15 (XVII век)

Цысарь же, возревъ на нь опално, глагола ему: «Исчезни борзо, зла творителю, ис полаты моея, да невскоре зле умреши. Аз вамъ дахъ в научение сына своего доброречного, ныне же учинисте его нема и безстудна, восхоте убо жену мою изнасиловати и ложе мое осквернити!

Мудрецъ же рече ему: «Нема ли его, глаголеши, то есть суд Божий времененъ, а еже, глаголеши, восхоте ложе твое осквернити — сия неправда, и верити сему невозможно. Аще ли убъеши сына своего для слова жены своея, то же постражеши, якоже случися некогда Поликрасу мудрецу». Цысарь же рече ему: «Повеждь ми, како ся учини!» Мудрецъ рече: «Повемъ, токмо молю тя, да не умретъ ныне сынъ твой!» Цысарь же повеле сына своего отвести в темницу.

Повесть 5 мудреца Езеуса о Поликрасе мудреце и о внуке его Галианусе

Мудрецъ же рече: «Слыши убо, о цысарю, бысть некий славный мудрецъ, емуже имя Поликрас, мудростию же и философиею всех мудрецевъ превзыде. Имея же у собя в научение внука имянемъ Галиануса, бе же Галианус доброго и быстрого разума. Поликрасъ же, видевъ его разумна суща, и зависти ради не все ему открываше, Галианус же тайно некако изучися у него всей мудрости и учинися велиимъ любомудрецемъ. Поликрасъ же нача завидовати Галианусу, понеже стал гораздее его.

Бе же въ Югорстей земли[947] краль некий, имяше сына болна суща. Посла же краль той послы своя к Поликрасу, да пришедъ излечитъ сына его. Поликрасъ же от пословъ отговорися и посла в место свое внука своего Галиянуса.

Галиянусу же приехавшу во Югры, и воздаде ему кралъ честь велию, и показа ему сына своего. Галиянусъ же рече кралеви, да принесетъ ему три воды — свою и кралевнину, и сына ихъ, и смотря, разсудитъ яже о болезни сына ихъ.

Кралева же принесе ему вся три воды, он же видевъ воды и рече ей тайно: „Рцы ми, не утаи, кто кралевичю отец?"

Она же рече ему: „Что мя воспрошаеши еже о отце кралевича и бесчести ми наводиши? Или не веси, яко отец ему краль, мужъ мой? И за сие же бесчестное и поносное слово достоинъ еси смертныя казни!"

Галиянусъ же рече ей: „Что ми претиши смертию, правду ми глаголющу? Азъ убо приидохъ, да честь получю, а не стятия для главы своея приидохъ. Правду же глаголю, разумехъ убо мудростию своею на ваша воды зрящу ми, яко не той есть ему краль отецъ. Аще не повеси ми истинъны, не возможеши сына своего и здрава видети!"

Кралева же виде Галиянуса, истинну глаголюща, и рече ему: „О предоблий мудрец, аще возможеши тайну мою сохранити и не исповеси никому, и азъ повемъ ти тайну мою".

Галиянусъ же рече: „Не буди того, еже ми изъявити кому!" — и кляся ей много.

Кралева же рече ему: „Бысть во оно время прииде ко господарю моему кралю греческий краль Бус. Азъ же прелстихся на него и пребыхъ с нимъ, и зачахъ от него сего сына моего, и родихъ".

Галиянус же рече: „Правду, госпожа, изглагола ми, се убо сына вашего уздравлю аз".

С того же времени Галиянус начатъ кралевича кормить волуимъ мясомъ и поить водою ключевою, и уздрави кралевича. Краль же и кралева, видеша сына своего здрава, и возврадовашася зело, и Галиянуса велми почтиша и одариша. Кралева же наипаче многими дары почти его и отпустиша его с честию.

Галиянус же приеде к Поликрасу, и рече ему Поликрасъ: „Уздравил ли еси сына кралевъсково?" Он же рече: „Уздравихъ", — и показа ему дары и рече: „Сие приняхъ почесть за лекарьство свое".

Поликрасъ же рече: „Какими зельями изврачева его?" Галиянус же рече ему: „Давахъ ему мясо ясти воловое и воду пити ключевую. Симъ уздравихъ". Поликрасъ же рече: „Понеже ты симъ уздравилъ его, се убо мати его чюжеложница, а онъ, кралевичъ, родися не от ложеснъ отца своего, но от прелюбодеяния матери своея!"

Оттоле же Поликрасъ зависти ради нача искати подобна времени, да убьет Галиянуса. Во едину же от дней идоша во градъ Поликрасъ же и Галиянусъ, и повеле Поликрасъ Галиянусу вырвати траву, орудия ради лечебнаго, и Галиянусъ наклонися по траву, Поликрасъ же извлече два ножа и пронзе Галиянуса, и уби до смерти.

По малех же днехъ Поликрасъ впаде в болезнь великую зело и не може себе уврачевати. Прихождаху же к нему ученицы его, хотяще его излечити и не возмогоша. Поликрасъ же рече учеником своим: „Приимете сосудъ с водою и положите в онъ зелья, и провертите на сосуде сто дир, дабы вода истекла".

Они же сотвориша тако и провертеша на сосуде сто дир, и не потече вода, ни едина капля не укану.

Рече же Поликрасъ ученикомъ своимъ: „Зрите, ученицы, се убо грехъ ради моих постиже мя судъ Божий, и ярость гнева его приде на мя за моя беззакония, во сто диръ — а вода из сосуда не уканетъ, ни едина капля. Се уже умираю, аще бы былъ Галиянусъ, моглъ бы мя излечити, ныне же его ради прииде на мя гневъ Божий!" И сие рекъ, и обрящеся к стене, и умре».

И сия изглаголавъ, мудрец рече цысарю: «Разумееши ли, о господарю мой цысарю, еже ти изрекох? И внима, и не ими веры жене своей, и не убей сына своего для слова жены своея, да не горши того ты постражеши!»

Цысарь же рече: «Зело разумехъ, аще бы Галиянусъ живъ был, не бы Поликрас умер. Ныне же сынъ мой да не умретъ!»