Том 15 (XVII век)

Бысть же во граде томъ некто врачь, чарованиемъ[66] своимъ сказуя, кому какая скорбь[67] прилучится, он же знаетъ, кому жити или кому умрети. Гостинникъ же и жена его, благонравны суще, и немало попечение по юноше имеяху. И призвавъ тайно волхва онаго, хотяще уведати, какова скорбь приключися къ юноше. Волхвъ же оной посмотри в волшебныя своя книги, сказалъ имъ истинну, яко онъ никакой скорби юноша не имать в себе, токмо скорбитъ по жене Баженовой, ибо в блудное дело впаде с нею, ныне же отстуженъ[68] от нея бысть, и по ней тужа, и сокрушается. Гостинникъ же и жена его, таковая от волхва слышаше, и не имеяше веры, занеже Баженъ мужъ благочестив и бояся Бога, и ни во что же то дело вмени. Савва же, непрестанно скорбя и тужа по ней день от дне, и истончи плоть свою, якобы кто великую скорбь и болезнь имелъ.

И некогда той Савва изыде из града на поле единъ, и никого за собою или пред собою виде. И помышляше о разлучении своемъ от жены оной. И, помысливъ такую злую мысль во уме своемъ, глаголя: «Егда бы кто от человекъ или самъ диаволъ сотворилъ бы сие, еже бы паки совокупитися з женою оною, азъ бы послужил диаволу». И такую мысль положи во уме своемъ, аки бы ума иступленъ бысть.

И идяше же единъ по пустыни[69] и, мало пошед, слыша за собою гласъ, зовуще его: «Савва, Савва!» Он же, обратишася назад, зря за собою юношу к нему борзо текуще в нарочитом[70] одеянии, махающе рукою, пождати себя повелевающе. Он же стоя, ожидающе, юноша же той пришед к нему, паче же рещи[71]

, супостатъ диавол, иже[72] непрестанно рыщеть и ищетъ человеческия погибели.

И пришедъ к нему, по обычаю поклонишася между собою, и глаголя бесъ к Савве: «Брате Савва, что убо яко чуждъ[73] бегаеши от меня? Азъ убо давно ожидал тя, да како бы пришел еси ко мне и сродственную любовь имелъ. Азъ убо тя давно знаю, яко от рода ты Грудцынъ-Усовъ и града Казани. А о мне аще[74] хощеши уведати, и я того же града Казани и недавно здесь пребываю ради конной купли. И убо по плотскому рождению братья мы с тобою есмы, а ныне буди убо мне братъ и другъ и не отлучайся от меня. Азъ убо вспоможения во всемъ тебе радъ чинить». Савва же, слышавъ от мнимаго брата, паче же рещи от диавола, обаче таковыя к себе лепыя глаголы, вмени в правду, и велми о томъ возрадовашася, яко в такой далней и незнаемой стране сродника к себе обрете. И поидоша оба вкупе по пустыни оной.

И рече бесъ к Савве: «Брате Савва, какую ты скорбь имаши в себе, яко велми изчезе юношеская красота твоя?» Он же всяко лукаво[75] сказывающе ему некую скорбь быти в себе. Бесъ же усмехнувся и рече ему: «Что убо скрываешися от мене? Аз бо вем скорбь твою, азъ убо помогу скорби твоей». Савва же рече: «Аще убо истинно ведаеши скорбь мою, то поиму веры, яко можеши мне помощи подати». Бесъ же рече ему: «Ты убо сокрушаешися по жене Баженовой, зане еси отлучен от любви ея. Да что мне даси[76], азъ учиню ти с нею по-прежнему в любви быти». Савва же рече: «Азъ убо, елико[77] имамъ здесь товаровъ отца своего и прибытковъ, все тебе отдаю. Токмо прошу, братецъ, сотвори ми по-прежнему любовь имети з женою оною». Бесъ же, расмеявся, рече ему: «Почто убо искушаеши мя? Азъ убо вемъ, яко отецъ мой седмерицею богатее тебя и отца твоего, что ми будетъ в товарехъ твоихъ? Но даждь мне на себя рукописание малое некое, азъ исполню желание твое».

Савва же радъ бысть, яко «богатство отца моего все цело будетъ, и азъ дам ему рукописание, что велитъ написать». А в какую пагубу хощетъ впасти, того не ведая, еще и писати и ниже слагати[78]

совершенно[79] не умея. О безумный юноша! Како уловленъ женскою лестию, тоя ради хощетъ в такую пагубу пасти к диаволу! И егда бесъ рече к Савве словеса тои, он же с радостию обещася дати ему рукописание. Мнимы же его братъ скоро вземъ изо чпага[80] свою хартию[81] и чернила, даетъ юноше и повелеваетъ немедленно написати писание. Савва еще и совершенно не умеяше писати, и елико бесъ сказываше ему, Савва же тако и писаше, не слагая. И тем писаниемъ отречеся от Христа, истинънаго Бога, и предадеся в служения диаволу, мнимому своему брату. И поидоша убо во градъ Орелъ.

Вопроси же Савва беса: «Повеждь ми, брате, где обитаешися, да увем[82] дом твой?». Бес же рече ему: «Азъ убо своего дому не имею, где мне прилучится, тамо и ночую. Аще ты хощеши видетися со мною часто, то ищи меня на конной площадке, яко зде живу для конной купли. Азъ же самъ не обленюся, часто стану тебя посещати. Ты же, Савва, иди к лавке Баженовой, вем бо, с радостию он призоветъ тя в домъ свой». Савва же по глаголу брата своего диавола с радостию притече к лавке Баженовой.