Том 15 (XVII век)

Бажен же, егда увиде Савву, усердно приглашаше к себе, глагола: «Господине Савва, какую злобу сотворил тебе я? Почто изшелъ еси из дому моего? Молю тя, прииди паки обитать в дому моемъ. Азъ убо за любовь отца твоего яко присному своему сыну радъ тебе всеусердно». Савва же, егда услыша от Бажена таковые речи, тече в домъ Баженовъ. И жена его, увидевъ Савву, и диаволскимъ жалом подстрекаема, радостно течаше и стречает его со всякимъ ласканиемъ и лобызаетъ его. Он же уловленъ бысть женъскою лестию, паче же диаволомъ, паки запинается в сети блуда с проклятою оною женою. Савва же не знаше ни праздника, ниже воскреснаго дне, ниже страха Божия помня. Непрестанно с нею в кале блуда, аки свиния в кале, валяшеся.

По многом же времени абие входитъ слухъ во градъ Казань к матери Саввиной, яко сынъ ея живет неисправно и непорядочное житие имеетъ. Елико было с ним отеческихъ товаровъ, все изнурилъ[83] въ пьянстве и блуде. Мати же, о нем таковое слыша, и непостоянством зело огорчися, и пишетъ к нему писание, дабы оттуда возвратился во градъ Казань в домъ отца своего. Егда же прииде к нему писание, он же, прочетъ, посмеялся и ни во чтоже вменилъ. Она же паки посылает второе писмо, и третие, ово с молениемъ, ово и с клятвою[84] и заклинаетъ его, дабы немедленно оттуду ехал во градъ Казань. Савва же нимало внятъ матернее моление, и клятву ни во что же вмени, токмо в несытстве блуда упражняшеся.

По некоем же времени поемъ[85] бесъ Савву, и поидоша оба из града. И глаголетъ бесъ Савве: «Брате Савва, веси ли ты, кто есмь азъ? Ты убо мниши мя совершенно быти от рода Грудцыныхъ, но несть тако. Ныне за любовь твою повем ти всю истинную, ты же не убоися, ниже устыдися братом звати меня. Азъ убо совершенно возлюбих тя во братство себе принять. Но аще хощеши о мне ведати, азъ убо есмь сынъ царев. Поидемъ прочь, да покажу ти славу[86]

и богатство отца моего».

И сия глаголя, прииде в пустое место на некой холмъ показа ему в некоей раздолине[87] град великъ и велми славен — стены и помостъ и покровы[88] от злата чиста блистаяся. И рече ему бесъ: «Сей есть градъ творения отца моего. Поидем убо и поклонимся купно отцу моему. А еже ми дал еси писание, ныне вземъ, сам вручи его отцу моему, и великою честию будеши почтенъ от него». И сия изглагола, бесъ отдаетъ Савве богоотметное писание.

Оле

[89]безумия отрока! Ведый бо, яко никоторое царство прилежитъ в близости к Московскому государству, но все обладаемо царемъ московским. Аще бы тогда вообразилъ на себе образъ креста честнаго, вся бы сия мечты[90]диаволския, яко сень[91]

, погибли бы. Но на предлежащее возвратимся.

Внегда же приидоша к привиденному оному граду и приближився им ко вратам града, сретают[92]их юноши темнообразни, в ризахъ и поясы украшены златыми, и тщанием[93]

покланяющеся, честь воздающе сыну цареву, паче же рещи бесу, такожде и Саввъ покланяющеся. Вшедшим же им во дворъ царевъ, паки сретают инии юноши, ризами блистающеся паче первых, такожде покланяющеся им. Егда же внидоша в полаты царевы, абие друзии[94]юноши сретают ихъ с честию. И диаволом превозходящем[95], воздающе достойную честь сыну цареву и Савве. Вшедшим же в полату, глас бысть Савве: «Брате Савво, пожди мя зде мало. Азъ убо шедъ, возвещу о тебе отцу моему и веду тя к нему[96]. Егда же будеши пред отцемъ моимъ, ничтоже размышляй или убоися, подаждь ему писание свое». И се рекъ, поиде бесъ во внутренную полату и оставилъ Савву единаго. И, помедливъ тамо мало, и приходитъ к Савве и поемъ его и приведоше пред лице царя.