Том 2 (XI-XII века, переводная литература)

Седъ же пакы Философъ с каганомъ и рече: «Азъ убо есмь чьловекъ единъ въ васъ без рода и другъ. И о Бозе же ся стязаемъ вси, емуже суть в руку всякая сьрдца наша. От васъ же иже суть силнеи въ словесехъ. Беседующемъ намъ, еже разумеють — да глаголють, яко тако есть, а ихъже не разумеють — да въпрашають, — и скажемъ имъ». Отвеща же июдеи и ркоша: «И мы держимъ въ книгахъ и слово и духъ. Скажи же намъ, которыи законъ Богъ дасть чьловекомъ пьрвое: Мосеови ли или иже вы держите?» Философъ же рече: «Сего ли ради насъ въпрашаете, да пьрвыи законъ держите?» Отвеща они: «Еи. Пьрвыи бо и достоить». И рече Философъ: «То аще хощете пьрвыи законъ держати, то от обрезания уклонитеся отинудь». Ркоша же они: «Цто ради сице глаголеши?» Философъ же рече: «Скажите ми, убо не потаяще, въ обрезании ли есть пьрвыи законъ данъ или въ необрезаньи?» Отвещаша они: «Мнимъ, въ обрезании». Философъ же рече: «Не Ноеви ли Богъ дасть законъ пьрвее по заповедании отпадении Адамове, заветъ наречая законъ? Рече же бо к нему: „Се азъ въздвигну заветъ мои с тобою и съ семенемъ твоимъ и со всею землею. Тремя заповедьми дьржимъ: все ядите зелие травное и елико на небесе и елико на земле и елико на водахъ, разве мяса в крови душа его не ядите. И иже прольеть кровь чьловецю, да прольется своя ему в того место".[93] Что глаголете противу сему, пьрвыи законъ рекъше держати?» Июдеи же к нему отвещаша: «Пьрвыи законъ Мосеовъ держимъ. Сего же несть нареклъ Богъ закона, нъ заветъ, яко и первое заповедь къ чьловеку в Раи. И къ Авраму инако обрезание, а не законъ. Ино бо есть законъ, ино же заветъ. Различно бо есть творець нареклъ обое». Философъ же отвеща к нимъ: «Азъ о семъ скажу сице, яко законъ ся наречаеть и заветъ. Господь бо глагола ко Авраму: „Даю законъ мои въ плоть вашю, — еже и знамение нарече, — яко будеть межю мною и тобою".[94] Тоже къ Иеремии пакы въпиеть: „Послуши же завета сего и възглаголеши бо, рече, къ мужемъ Июдовимъ, живущимъ въ Ерусалиме. И речеши к нимъ: Тако глаголеть Господь Богъ Издраилевъ: проклятъ чьловекъ, иже не послушаеть словесъ завета сего, иже заповедахъ отчемъ вашимъ въ день, въ нже изведохъ я и-земля Егупетьскы"».[95] Отвещаша июдеи къ сему: «Тако и мы держимъ, яко законъ наричается и заветъ. Елико же ся ихъ держа по законъ Мосеовъ, вси Богу угодиша. И мы держимся по нь и надеемся такоже быти. А вы въздвигъше инъ законъ, попираете Божии законъ». Философъ же рече к нимъ: «Добре деемъ. Аще бо бы и Аврамъ не ялъся по обрезание, но держалъ Ноевъ заветъ, не бы ся Божии другъ нареклъ; ни Моисе же последи пакы написавъ законъ, перваго не держа. Такоже и мы по сихъ образу ходимъ и, от Бога законъ приимше, держимъ, да Божия заповедь тверда пребываеть. Давъ бо Ноеви законъ, не сказа ему, яко другыи имамъ ему дати, нъ въ векы пребывающе въ души живу. Ни пакы Авраму обетования давъ, не възвести ему, яко и другыи имею дати Мосеови. То како вы держите законъ? И Богъ Иезекиилемь въпиеть, яко: „Преставлю и инъ вам дамъ".

[96] И Еремия бо рече: „Яве се дьние грядуть, глаголеть Господь, и завещаю дому Июдову и дому Издралеву заветъ новъ. Не по завету, иже завещахъ отчемъ вашимъ въ дьнь, въ ньже приимшю ми руку ихъ извести я и-земля Егупетьскыя, яко ти не пребыша в завете моемь.[97] И азъ възненавидехъ я. Яко се заветъ мои, иже завещаю дому Издралеву по дьнех онехъ, рече Господь: даю законы моя въ помышления ихъ и на сьрдцех ихъ напишу я, и буду имъ въ Богъ, и ти будуть мне в люди".[98] И пакы тъ же Еремея рече: „Тако глаголеть Господь Вседержитель: станете на путехъ и видите, и въпросите на стеза Господня правыя и вечныя, и видите, которыи путь истиньныи, и ходите по нему, и обрящете оцищение душамъ вашимъ. И реша: не идемъ. Поставихъ въ васъ блюстителя: послушаите гласа трубы. И реша: не послушаемъ. Сего ради услышать языци, пасущеи стада в нихъ. И тъгда слыши земле: се азъ навожю на люди си зло, плодъ отвращения ихъ, зане словесъ пророкъ моихъ не вняша и законъ отринуша".[99] Не токмо же сими едиными скажю, яко законъ престаеть, но инеми многыми винами, от пророкъ яве». Отвещаша к нему июдеи: «Всякъ жидовинъ се весть воистину, яко будеть тако. Нъ не уже время пришло есть о помазанемъ». Философъ же рече къ нимъ: «Что си предлагаете, видяще, яко и Ерусалимъ скрушенъ есть, жертвы престалы суть, и все ся есть сбыло, еже суть пророци прорекли о вас? Малахия бо яве вопиеть: „Несть моея воля въ васъ, глаголеть Господь Вседержитель, и жертвы от рукъ ваших не приемлю. Зане от въстокъ солнца и до запада имя мое славится в языцехъ, и на всякомъ месте темьянъ приноситься имени моему и жертва чиста, зане велико имя мое въ языцехъ, глаголеть Господь Вседержитель"».[100]

Они же отвещаша: «Се, еже глаголеши. Вси языци хотять быти благословени у нас и обрезании въ граде Ерусалимьсте». Рече же Философъ: «Тако Моисеи глаголеть: „Аще послушающе, послушаеть по всему хранити законъ, будут придели ваша от моря Черьмнаго до моря Филистимьска, и от пустыня до рекы Ефранта".[101] А мы языци, о немже о семени Аврамли благословимся, и от Есеова корене ишедшим и чаянии языкъ нареченъ и светъ всея земля и всехъ островъ, славою Божиею просвещене, не по тому закону, ни месту. Пророци велми въпиють. Рече бо Захария: „Радуися зело, дъщи Сионова! Се цесарь твои грядеть кротокъ, вседъ на жребець осель, сынъ яремничь. И пакы потребить оружие от Ефрема, и конь от Ерусалима, изъглаголеть миръ языкомъ, и власть его от краи земля до коньца вселения".[102] Ияковъ же рече: „Не оскудееть князь от Июды, ни игуменъ от стегну его, дондеже придеть емуже ся щадить",[103] — и тъ чаяние языкомъ. Си вся видяще скончана и свершена, кого иного жьдете? Данилъ бо рече, от ангела наученъ: „70 недель до Христа игумена, еже есть четыриста и девять десять лет запечатлети видение и пророчество".[104] Кое же ли вы ся мнить железное царство,

[105] еже Данилъ мнить во иконе?» Отвещаша они: «Римьское». Философъ же въпроси я: «Камень, уторгыися от горы без рукъ чьловечьскъ,[106] кто есть?» Отвещаша они: «Помазаныи». Пакы же ркоша: «То аще сего сказаемъ пророкы и инеми вещьми уже пришедша, якоже глаголеши, како римьское царство доселе держить царство?» Отвеща Философъ: «Не держиться уже, мимошло бо есть, яко и прочая по образу иконьному. Наше бо царство несть римьско, нъ Христово. Якоже рече пророкъ: „Въздвигнеть Богъ небесныи царство, еже въ векы не истлееть, и цесарьство его людемъ инемъ не оставиться, истънить и извееть вся царьства, и тъ станетъ въ векы".[107] Не крьстияньско ли есть царьство ныне Христовымъ именемъ наречаемо, а римляне идолехъ прилежаху. Сии же ово от сего, ово от иного языка и племени въ Христово имя царьствують, якоже пророкъ Исаия, являя, глаголя къ вамъ: „Остависте имя ваше в сытость избранымъ моимъ; вас же избиеть Господь, а работающеи ему наречеться имя ново, еже благословено будеть по всеи земле, благословять бо Бога истиньнаго, и кленущиися на земле — кленутся Богомъ небеснымъ".[108] Не свершило ли ся все пророческое проречение? Уже яве реченая о Христе. Исаия бо съказаеть рождество его от девы, глаголя сице: „Се, дева въ цреве прииметь и родить сынъ, и наркуть имя ему Еммануилъ, еже есть сказаемо: с нами Богъ".[109] А Михея рече: „И ты, Вифлеоме, земле Июдова, никакоже менши бываи въ владыкахъ Июдовахъ, и ис тебе бо ми изиидеть игуменъ, иже упасеть люди моя Израиля, исходи его искони от дьнии века. Сего ради дасть я до времени ражающая и родити".[110]

Иеремия же: „Въпросите и видите, аще родить мужескъ полъ? Яко великъ дьнь тъ, якоже не бысть инъ; и лето тесно будеть Иякову, и от сего спасеться".[111] И Исаия рече: „Преже даже болящия не роди, и преже даже не приде рожество, болезни избежа, и роди мужескъ полъ"».[112] Пакы же июдеи реша: «Мы есмь от Сима благословеное семя, благословени отцемь нашимь Ноемъ, вы же несте». Сказавъ же имъ о семъ и рече: «Благословение отца вашего ино ничтоже несть, токмо хвала Богу, оного же ничтоже убо не идеть. Се убо есты „Благословенъ Господь Богъ Симовъ",[113] а къ Афету глагола, от негоже мы есмь: „Да распространить Богъ Иафета, да ся вселить в села Симова"».[114] И от пророкъ же и от инехъ книгъ сказая, не остави ихъ, дондоже сами реша, яко: «Тако есть, якоже глаголеши». Ркоша же пакы: «Како вы, имуще упование на чьловека и творитеся благословени быти, а кънигы проклинають таковаго?» Отвеща Философъ: «То проклятъ ли есть Давидъ или благословенъ?» Рекоша же они: «И зело благословенъ». Философъ же рече: «То и мы на того уповаемъ, на негоже и онъ. Рече бо въ псалмехъ: „Ибо чьловекъ мира моего, на нъже уповахъ".[115] Чьловекъ же то есть Христосъ Богъ. А иже уповаеть на простъ чьловекъ, то мы и того проклята творимъ».