Турецкий стан был полон ликованья,А в Белом Замке вопли раздавались;Одна Гурдаферид безмолвноСтояла на стене высокой;Она с прискорбием смотрелаНа место, где иранский витязьБыл осрамлен копьем Турана.«О стыд! — воскликнула она. —Хеджир, ты мнил быть твердым мужем —И первый встречный сбил тебя с седла;Конечно, своего копьяНе отточил ты, своемуКоню подпруг не подтянул.Могла довольно бы теперьЯ над тобою посмеяться;Но вытерпеть я не могу,Чтоб враг смеялся над тобою.Не допущу хвалиться турку,Что был им с одного удараНаш первый витязь опрокинут.За женщин он сочтет мужей Ирана —Пускай же в женщине теперь узнает мужа.Я видела отсюда,Как улетел он с места боевого,Победой светел, красотоюСветлее утренней звезды;На замок он пленительным лицомОборотился; на меняОрлиными глазами посмотрел…Хочу я знать, таков ли он вблизи,Каким вдали мне показался».И со стены ГурдаферидСошла поспешным шагомИ выбрала в отцовой оружейнойДоспехи: локоны густыеПокрыла крепким шлемом,Индейское забрало на лицоНадвинула, свой стройный станПеретянула кушаком,И, с головы до ногВооруженная, вскочилаНа легкого коня,И, не простясь с отцом,Из замка в поле поскакала.