Том 3. Орлеанская дева. Эпические произведения

Опомнясь, друг на друга очиСоперники оборотили,Схватились бешено за копьяИ, расскакавшись, с быстротоюДвух страшных молний полетелиОдин против другого. ОстрыйКонец копья Хеджир направилНа грудь Зораба, чтоб ееНасквозь им проколоть;Но острие переломилось,Ударясь в твердую кольчугу;Зораб не пошатнулся.Тогда, свое копьеТупым концом оборотив,Его он, как рычаг,Между конем и всадником просунул,

Им сильно двинул — и Хеджир,Вдруг сорванный с седла, был взброшенНа воздух; грянулся на землю,Как камень, и паденьем былТак сильно оглушен,Что на земле, как мертвый,Лежал недвижимо, утративИз памяти и бой, и замок, и Зораба,И самое Гурдаферид.Зораб скочил с коня и обнажилСвою кривую саблю,Чтоб голову отсечь врагу;Но тот, опомнясь, приподнялсяИ, на руку опершись слабо,К сопернику другую протянулИ так сказал:«Будь жалостлив, не убивай;

Уж я убит довольноСтыдом, которым ты меняСразил перед стенами замка.Как будет над моим паденьемНадменная торжествовать!Вот смерть моя; тебе не нужноСвоею саблей отсекатьМне голову — ты жизнь мою пресек:Гурдаферид уж боле не моя;Отныне ты мой повелитель».

V

Умолкнув, ждал он жизни или смерти.Но билось кроткое в груди Зораба сердце:Молящего о милости врагаОн был не в силах умертвить;И он подумал: «Этот пленник

Мне пленников других добыть поможет;Он в замок мне отворит вход;Укажет в поле мне Рустема».И он, связав Хеджира,Его с собой повел в туранский стан,Куда в тот самый час вводилСвои дружины Баруман,Поспешно вышедший из Семенгама,Чтоб, волю шаха исполняя,Не выпускать из глаз Зораба.И первой встречей БарумануБыл схваченный Хеджир; при видеОгромности и крепости врагаОбрадован и изумленБыл несказанно старый воин;Но он глаза потупил в землю,Почувствовав и стыд и угрызенье

При мысли, что назначен былПрекрасной доблести такойПредательством готовить гибель.А между тем при громких кликахВсего собравшегося войска,Которое, увидя, как могучБыл витязь побежденный,С рукоплесканием встречалоПобедоносца молодого,Зораб задумчиво-безмолвныйНа боевом своем коне,Не слыша плесков, ехал шагом.Он думал об отце Рустеме,Он думал о чудесной деве,Он думал сладостно о многом, многом,Чего ему не назначало небо.

VI