Том 4

следует... Подожди! Подойди сюда, Том! Если тебе снова померещатся крушения, акулы и другие столь же прият¬ ные вещи, храни их в своей глупой голове и не превра¬ щай мой бак в гостиную для привидений. Ребята начи¬ нают посматривать в подветренную сторону чаще, чем мне бы хотелось. Отправляйся, дурак, и бери пример с мистера Мерри, который сидит на твоей пушке и поет, будто он в церкви своего отца! — Ах, капитан Барнстейбл, мистер Мерри еще ребе¬ нок! Он мало знает и поэтому ничего не боится. Но я под¬ чиняюсь вашим приказаниям, сэр, и если кто-нибудь из команды оробеет во время шторма, то, уж верно, не потому, что услышит плохие слова от старого Тома Коф¬ фина. Однако, несмотря на обещанную покорность, рулевой замешкался и снова подошел к командиру. — Капитан Барнстейбл, пожалуйста, велите мистеру Мерри слезть с пушки: я сам из многолетнего опыта знаю, что петь во время шторма — это значит навлечь на ко¬ рабль еще более сильный ветер, ибо тот, что правит буря¬ ми, не бывает доволен, когда слышит голос человека в ми¬ нуту, избранную им самим для того, чтобы дохнуть на воду. Барнстейбл не знал, смеяться ли ему над суеверием рулевого или уступить впечатлению, которое произвели на него эти серьезные, торжественные слова. Но через се¬ кунду лейтенант забыл о них, заставив себя прогнать тот суеверный страх, который, он чувствовал, подползает к самому его сердцу. Тем не менее он подозвал легкомыс¬ ленного юношу к себе, и тот из уважения к священности шканцев немедленно перестал напевать. Том не торопясь отправился на бак, по-видимому весьма довольный тем, что ему удалось осуществить столь важное мероприятие. Еще несколько часов «Ариэль» продолжал бороться с ветром и волнами; когда же проснулся день, измученные моряки получили возможность лучше уяснить себе, на¬ сколько опасно их положение. По мере усиления шторма на шхуне постепенно убавляли паруса, пока не осталось столько, сколько было необходимо, чтобы корабль не вы¬ бросило на берег. С самого рассвета Барнстейбл с расту¬ щей тревогой следил за погодой, тем самым доказывая, что он уже более не пренебрегает предчувствиями рулево¬ го. С наветренной стороны он видел огромные массы (355

зеленой воды, увенчанные хребтами пены; они катились к берегу с силой, которой, казалось, ничто ’ не могло проти¬ виться. Были минуты, когда лучи восходящего солнца про¬ низывали сметаемые ветром с волны на волну водяные брызги, и тогда казалось, что весь воздух насыщен свер¬ кающими жемчужинами. А в сторону берега смотреть бы¬ ло еще страшнее. Скалы, высившиеся на расстоянии по¬ лумили от шхуны, были почти все время скрыты от глаз пирамидами воды, которые буйная стихия, встречая, вне¬ запную преграду, бросала высоко в воздух, как бы стре¬ мясь прорвать границы, поставленные природой ее гос¬ подству. Весь берег, начиная от дальнего мыса на юге и кончая уже знакомыми нам мелями, простиравшимися да¬ леко от курса шхуны, в противоположном направлении, был окаймлен широкой полосой пены, войти в которую было бы гибелью для самого могучего корабля. Однако «Ариэль» легко и уверенно скользил по вол¬ нам, хотя и поддавался их мощным толчкам* так что ка¬ залось— вот-вот он исчезнет в бездне, которая-то и дело разверзалась под ним, словно намереваясь поглотить ма¬ ленькое судно. Среди комацды уже прошел слух об опас¬ ном положении шхуны, и моряки поминутно обращали взоры то на маленький клочок паруса, с помощью которо¬ го судно еще продолжало сопротивляться шторму, то на страшные берега, сулившие столь мрачную перспективу. Даже Диллон, до которого дошли разговоры о грозящей опасности, выполз из каюты, где он скрывался, и бродил по палубе, жадно ловя каждое слово, срывавшееся с губ не обращавших на него внимания угрюмых моряков. В эти минуты тревожного ожидания лип^ь рулевой ос¬ тавался совершенно спокойным. Он знал, что использова¬ ны все средства, чтобы увести судно от берега, и ясно ви¬ дел тщетность этих усилий. Но, считая себя как бы при¬ надлежностью шхуны, он приготовился разделить ее участь, какова бы они ни была. Барнстейбл был мрачен, но мрачность эта проистекала не из боязни за самого себя, а из чувства ответственности весь экипаж, какое испытывает всякий командир корабля в минуты опасно¬ сти. Тем не менее на шхуне по-прежнему царила стро¬ жайшая дисциплина. Правда, два-три старых матроса стали шушукаться, предлагая потопить страх перед гря¬ дущей смертью в вине, но Барнстейбл таким тоном при¬ казал принести пистолеты, что люди тотчас же отказа¬ 656