Том Стволер (Tom Boler)

– А что там, в этой комнате?

– Я не знаю. – Тим садится на диван рядом с папой. – Туда еще никого не водили.

Папа кивает.

Мама тоже кивает и гладит Тима по голове.

– Мне очень нравится в Норрисе. – Тим говорит: – Потому что там все адекватные.

– Тим. – Мама говорит: – У папы есть новости. Правда, папа?

Папа встает.

– Я устроился на работу, на новую работу. Тим смотрит на папу, широко распахнув глаза.

– Я больше не бизнесмен. Я нашел себе занятие поинтереснее.

– Что за занятие, папа?

– А ты догадайся. Мама говорит.

– Покажи ему форму.

Папа вытаскивает из-под дивана большую сумку. Открывает ее, достает черную повязку для глаза. Надевает ее на глаз.

Тим растерянно хлопает глазами.

Мама говорит:

– Покажи ему шляпу.

Папа достает из сумки большую черную шляпу и надевает ее на голову.

Тим смотрит на шляпу, растерянно хлопает глазами.

– И деревянную ногу. – Мама говорит – Покажи ему деревянную ногу.

Папа заходит за диванчик. Этот тот самый диванчик, за которым я прятался, когда вылез на сцену. Ну, до того, как я встал и поднял медвежонка. Папа заходит за этот диванчик, и берет деревянную ногу, и поднимает ее повыше. Потом выходит из-за диванчика, уже вместе с ногой. Сгибает ногу в колене, не деревянную, а свою, и кладет ее на деревянную ногу. Идет по сцене на деревянной ноге. Говорит:

– Якорь мне в глотку! Разрази меня гром! Тим растерянно хлопает глазами.

Папа открывает сумку, достает оттуда какой-то крюк. Прикрепляет его к руке, чтобы крюк был как будто вместо руки. Достает попугая, сажает к себе на плечо. Стряхивает с плеча попугаичью какашку. Достает свернутый флаг.

Мама говорит:

– С флагом – это уже легко. Сейчас он точно уже догадается. Правда, папа?

Папа кивает и говорит:

– Да, с флагом – точно.

Тим растерянно смотрит на флаг и хлопает глазами.

Папа уже развернул свой флаг и теперь машет им над головой. Флаг весь черный, и на нем нарисованы белый череп и скрещенные кости. Папа держит флаг перед собой, чтобы Тиму было все видно. Он вовсе не сердится, папа. И не ругается на Тима.

Тим улыбается и подпрыгивает на месте.

– Я знаю, я знаю. Ты будешь пиратом. Папа кивает.

Тим подходит к самому краю сцены, смотрит в зрительный зал.

– Мой папа – пират. Плавает по семи морям. И убивает плохих из пушки. И находит закопанные сокровища.

Зрители смеются.

Я забираюсь с ногами на стул и смотрю на зрителей. Они все смеются, им потому что смешно, что у Тима такой смешной папа-пират.

– Другие папы, они принимают наркотики, и их сажают в тюрьму. – Тим говорит: – Но мой папа – совсем не такой. Мой папа – лучший на свете.

И на этом спектакль кончается.

Все встают и идут на выход. Потому что спектакль закончился и сейчас театр закроется. Все выходят из театра. Обсуждают спектакль. Да, хорошая пьеса. Вам понравилось? Очень. И сама пьеса, и как играли. Да, игра потрясающая. Все выходят из театра, спускаются вниз по ступенькам.

Все, кроме меня.

Зажигается свет.

Раньше было темно, а теперь стало совсем светло. Дяденька, который из закулис, подходит ко мне. Он какой-то совсем сердитый. Он говорит:

– Ты еще здесь? Где твои мама с папой? Я говорю:

– У меня нет мамы с папой. Моя мама, она…

– Ага.

– А мой папа – пират.

Дяденька, который из закулис, смеется.

– Папа плавает по семи морям.

Дяденька, который из закулис, кивает и смеется.

А потом мальчик, который из театра, который моего возраста, но уже даже играет в спектакле, выходит на сцену. Смотрит в зал, где теперь нет никого, потому что все зрители ушли. Мальчик, который из театра, спускается в зал и идет к выходу. Проходит мимо меня, идет дальше, но потом возвращается и говорит:

– Это тот мелкий крендель, который чуть не сорвал нам спектакль?

Он сам точно такой же, как я. Точно такого же возраста, как и я.

И еще обзывает меня, что я мелкий.

– Ну, ты и придурок. Ты нам чуть не испортил спектакль.

Я пожимаю плечами.

– Хотел обратить на себя внимание? Ты почему до сих пор не ушел? Я вообще не понимаю, почему тебя не скормили львам. Это что у тебя?

Я смотрю на Клоуна Подушкина. Поднимаю его повыше.

– Ага. – Мальчик, который из театра, отбирает у меня медвежонка. Вертит его в руках, смотрит. – Похоже на плюшевого медвежонка. То есть когда-то он был плюшевым медвежонком. В другой жизни, наверное Пока по нему не прошлись циркулярной пилой. И не избавили от страданий. Что у него с глазами?

– Ему…

– И где его лапы?

Они есть, лапы есть. Только они у меня в кармане

– А почему твоя мама его не починит? Хотя что там чинить?! Пусть она его выбросит на помойку и купит нового.

– Она…

– Только не говори мне, пожалуйста, что у твоих папы с мамой нет денег на нового плюшевого медведя. – Мальчик, который из театра, хмурится и говорит: – Значит, вы пребываете за чертой бедности. И тогда возникает вопрос. Как ты здесь оказался вообще? Кто тебя, интересно, впустил в папин театр?

Я смотрю на дяденьку, который из закулис.

Дяденька, который из закулис, молчит. Ничего не говорит.

Я смотрю на мальчика, который из театра. -Я…