Товарищ гвардии король

— Без проблем, — соглашается Илья. — Только гроза в сентябре не будет выглядеть слишком странно?

Я пожал плечами:

— Если не сезон, то могу оплатить сверхурочную работу.

— Да иди ты со своей оплатой, — обиделся пророк. — Куда высаживаться будете?

— Где-нибудь поближе к Баварии. Лучше в горах.

— Зачем?

Хороший вопрос. Мы вчера весь вечер его решали. Израил предлагал десантироваться в районе Конотопа, что на первый взгляд выглядело вполне логично. Благодаря умело запущенной три года назад дезинформации именно в тех местах нас и искали в первую очередь. Поэтому появление из ниоткуда троих вооружённых до зубов личностей удивления не вызовет. А если что, так всё равно лишних вопросов не зададут. На конотопском направлении работают самые надёжные и молчаливые люди.

Но Лаврентий Павлович предложил другой вариант. По его мнению, будет по меньшей мере странно, если такая сверхсоветская организация, как наша, не заинтересуется большой европейской войной. И мы непременно должны сначала засветиться там, на фронтах, прежде чем объявиться в Москве. Это, кстати, мне самому больше понравилось. Гораздо лучше для самочувствия совершать подвиги, чем заниматься политикой. Только боюсь, на этот раз от неё точно не отвертеться. А как не хочется, боже ты мой!

Илья всё ещё смотрел вопросительно.

— Понимаешь, ведь там война.

— А, решили начать с самого вкусного, не оставляя на десерт?

— Ну, что-то вроде этого.

— Счастливцы, — пророк вздохнул и кивнул в сторону Врат. — Пойдём?

Опасается Илюшенька. В прошлый раз, когда мы тайком от всех уходили в экспедицию по спасению Такса, он открыл переход между мирами прямо из отдельного кабинета ресторана "У Агасфера". Старый скряга потом стребовал с нас такую сумму… А там, между прочим, ещё что-то целое оставалось. И где в жизни и после неё справедливость? Говорил я тогда — нужно в "Веселого шушпанчика". Не послушали.

И на этот раз не стал спорить. Ну хочется ему покомандовать на прощание, так почему не доставить маленькую радость хорошему товарищу. Чай не переломимся.

У самых райских Врат царила обычная суета — длинные очереди у окошек регистрации, толчея у рамки металлодетектора, ровное гудение автоматических счётчиков грехов, патруль херувимов с семарглами на поводках. А снаружи тишина. Если не брать во внимание того, что два дюжих ангела деловито метелили какого-то длинноволосого бородача в вышитой голубыми петухами рубахе. Апостол Пётр, сидящий на лавочке, позвякивал связкой ключей в такт равномерным ударам и лениво давал советы подчинённым. При виде нас он привстал и вежливо поздоровался:

— Доброго утра, многоуважаемые коллеги.

Я с удовольствием прожал протянутую руку. Уважаю рыбаков. А каких мы с ним осетров в Волге ловили в прошлый отпуск! Киты, не осетры. И если бы не торопились на Куликово поле…

— И тебе поздорову, Симон Ионович. Развлекаешься потихоньку?

— Ну какие тут развлечения, Гавриил Родионович, — отмахнулся Пётр. — Чистая профилактика. Восьмой раз наглеца выкидываем, а он всё равно пролезть пытается.

— А кто таков? — равнодушно поинтересовался Илья.

— Да как раз по твоей епархии проходит. Из этих, из язычников.

— Да ну? — громовержец подвинул ангелов в сторону и перевернул ногой лежащего на траве нарушителя. — Нет, не похож. Жидковат для перунова воинства, мои покрепче были. Нешто самозванец?

— Разве я говорю о ранешних? Это неоязычник, но невинноубиенный.

— Кем?

— Тобой.

Илья почесал в затылке и хмыкнул:

— Это не тот ли самый, что во время прошлой грозы в чистом поле Перуна призывал?

— Он, — подтвердил Пётр. — А ты не помнишь? Опять был пьян и куражился?

— Ты что, Ионыч, как можно? На этот раз в порядке самодурственной олигархии. А чего? Он звал, я пришёл.

— Жестокий ты, Илюшенька.

— С какой это стати? — удивился пророк. — Он сам виноват. Неужели в школе на уроках природоведения не усвоил? Там объясняют. Прогульщик, наверное?

— Угу, — апостол вытащил из-под лавочки включённый ноутбук и сосредоточенно застучал по клавишам. — Сейчас я ему карму подправлю.

— Не проще весь файл потереть?

— Проще. Но не так интересно.

Илья присел рядом, заглянул в экран и удивлённо присвистнул:

— Ну ни хрена себе…

— А ты как думал?

— Коллектив-то у них вроде мужской. Откуда свальному греху взяться?

— Это они так тебе молятся.

— Чего? Вот сука! Мои ребята жизнь отдавали, а эти жопу… Что значит, стой? Я сейчас эту скотину форматировать буду!

Мы дружно бросились держать громовержца, уже вытащившего откуда-то из-за спины огромную, переливающуюся злыми огнями, секиру. Конечно, он в своём праве, но если бабахнет здесь, то от Врат останутся в лучшем случае дымящиеся головешки. А оно нам надо, чтобы в рай беспрепятственно пролезало всякое недоразумение, вроде этого бородача? Хорошо представляю особенности родной бюрократии и готов спорить на месячный оклад, что восстановят их не раньше чем через полгода. И то если за наш счёт.

— Илья, не заводись, — Лаврентий Павлович поправил пенсне и смахнул с разгрузки невидимую пылинку. — Мы пойдём другим путём.