Товарищ гвардии король

— Без пролития крови? — с надеждой спросил пророк, в глубине души всегда восхищавшийся методами работы НКВД.

— Почти, — кивнул Берия. — Симон Ионович, разрешите воспользоваться вашим компьютером?

— Да, конечно, — согласился апостол, уступая место на лавочке.

— Спасибо, — Лаврентий присел, положил ноутбук на колени и быстро-быстро застучал по клавиатуре. Добрая усмешка нашего опричника не сулила клиенту ничего хорошего. — Готово!

Толстый волосатый палец ударил в "ENTER", послышался громкий хлопок, и ощутимо потянуло холодом. Так всегда бывает при использовании технологии внутриатомной перестройки, более известной как "эффект Канны Галилейской". А перед нами вдруг появилась здоровенная пупырчатая жаба с крохотной, прикрученной ржавым саморезом прямо к голове, короной.

— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью! — торжественно провозгласил Берия и сильно пнул уродливое земноводное.

От удара бедная животина пролетела метров пятнадцать, потом упала и заскользила по траве дальше. Вот она с треском вломилась в колючие кусты, ещё со времён сотворения мира растущие по краю седьмого неба, чуть зависла в воздухе, потеряв скорость, и рухнула вниз. Изя прислушался к удаляющемуся жалобному кваканью и спросил:

— Не разобьётся?

— Нет, — успокоил Лаврентий Павлович. — Там дополнительной опцией тормозной парашют. Новая конструкция.

— Так это что теперь, он так и будет по болотам скакать, пока какой-нибудь царевич не поцелует? — в глазах у Ильи-пророка читалось явное неудовольствие. — Гуманисты вы все. Секирой-то понадёжнее.

— Я так подозреваю, что не совсем поцелуй нужен, — Израил вопросительно посмотрел на Палыча и, дождавшись утвердительного знака, склонился к уху громовержца.

Сначала тот слушал с некоторым недоверием, но потом заржал и уточнил:

— Таки непременно зоофилы нужны?

Ладно, порезвились и хватит. Прямо как дети малые. Хотя для небольшой разрядки перед сложным заданием весьма полезно бывает прибить пару-тройку грешников. Помогает при переходе. И для повышения уровня святости не повредит… Видимо, мои подчинённые считали так же, потому что начали оглядываться по сторонам в поисках новых жертв. Пришлось напомнить о дисциплине и воззвать к совести. К большому удивлению подействовал последний, самый сомнительный на мой взгляд, аргумент. Да, не только хороший коньяк меняется с годами в лучшую сторону.

— Илья, готов?

— Как пионер! — пророк достал из кармана небольшой артефакт, подозрительно похожий на брелок от автомобильной сигнализации. — На счёт "три" открываю портал. Один, два, три… Поехали!

От грохота немного заложило уши. Вниз протянулись две ветвистые молнии, оставив после себя светящиеся следы. Первым в переход ступил Израил, потом Лаврентий Павлович. Я, как и положено настоящему полководцу, десантировался последним. Как оказалось — зря.

Вместо ожидаемой мягкой травы альпийских лугов под ногами меня ударило обо что-то твёрдое сразу всем организмом. Ох, больно-то как! Больно, но патриотично, так как кровавые сопли из разбитого носа красивой кляксой разлетелись по здоровенной красной звезде. Это всё, что удалось разглядеть сквозь сыплющиеся из глаз искры.

— Держи его, Палыч, сейчас нае… Держи, падает! — голос Изи был едва слышен из-за свиста ветра в полуоглохших ушах. — И хвост хватай! Отваливается!

Странно… Что там напарнику мерещится? У меня хвоста нет, у Лаврентия тем более. Это про кого? Куда мы попали? Если к вероятному противнику, то живым не дамся. Где гранаты? И почему падаем? Осторожно отклеиваю лицо от гордого символа любимой Родины. Ой, мамочка родная, которой у меня никогда не было! Оказывается, я лежу на крыле самолёта, и только автоматный ствол, пробивший фанеру, зацепился как якорь и не даёт упасть вниз. А где все?

Ага, вижу. Лаврентий Палыч сидит задом наперёд и пытается удержать руками теряющий куски обшивки стабилизатор, а Изя впереди — упёрся плечом, стараясь поменять курс падающей машины. Откуда она взялась в нашем портале? Чудеса или банальная контрреволюция? В смысле — диверсия. Неважно, размышлять на отвлечённые темы уже некогда. Осторожно, но очень быстро пробираюсь к напарнику, цепляясь практически за воздух, и тоже присоединяюсь к спасательным работам.

Самолётик несколько раз пытался сорваться в штопор, но мы не позволили. А вот когда нас на бешеной скорости стали обгонять перелётные птицы, мои нервы не выдержали.

— Изя, я, конечно, не сатрап и самодур, чтобы давить разумную инициативу подчинённых, но ответь на один вопрос… Тебе непременно нужно лететь вперёд?

— Да, там километров через сорок должен быть аэродром. Долетим, командир! — по лицу Израила стекали крупные капли пота, что, впрочем, не убавляло энтузиазма.

— А вниз?

— Что вниз? — не понял напарник. — Нельзя, разобьём машину.

— С высоты полутора метров?

Напарник опустил голову и задумчиво посмотрел на траву, уже достававшую до поплавков гидросамолёта. Потом сказал:

— Да, действительно, немецкие аэродромы мне никогда не нравились. Ну их на фиг…