Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2015

Я думаю, что сейчас надо объединяться, а не разъединяться. Мы потом успеем поспорить, а сейчас нам надо условия выработать, при которых в России была бы политика. А сама эта политика — это всегда драка, всегда конкуренция, и это нормально. И понятно, почему это. Чтобы у людей пар выходил и от мысли о смерти их что-то отвлекало, иначе совершенно невозможно.

«Сын интересуется периодом революций начала XX века. Какую художественную литературу можно посоветовать ему почитать?»

Знаете, я в 14 лет прочёл «Петербург» Андрея Белого, и на меня это сильное впечатление произвело. Если мальчик умеет читать сложные тексты, то почему нет? Савинкова хорошо бы. Дайте ему Савинкова под псевдонимом Ропшин: «Конь бледный» и «Конь вороной». Ну, «Конь вороной» уже про Гражданскую войну, но «Конь бледный» — это очень интересно. Я не вижу зла, если мальчик прочтёт, не знаю, «Мелкого беса», если он прочтёт «Чёртову куклу». Очень интересно, кстати, сравнить «Мелкого беса» и «Чёртову куклу». «Чёртова кукла» — роман Гиппиус о терроре. У Леонида Андреева есть неплохой рассказ «Бездна». И «Тьма» — неплохой рассказ. И «К звёздам» — неплохая вещь. Ну, почитайте. Да, лучше всего — пусть он почитает, вообще говоря, «Сашку Жегулёва». Это очень плохая вещь, дурновкусная, но Андреев гениален везде, даже в произведениях дурного вкуса.

«Скажите несколько слов о толстовском «Четвероевангелии». Перекручено там всё, или же некая точность есть?»

Какая точность? Видите ли, он заменил все реалии на русские крестьянские. Ну, в этом нет греха. В конце концов, когда и европейские художники писали «Поклонение волхвов», они тоже это зимними реалиями насыщали — и ничего страшного. И Пастернак написал «Рождественскую звезду» точно так же:

Пойдёмте со всеми, поклонимся чуду, —

Сказали они, запахнув кожухи.

Вдали было поле в снегу и погост…

И небо над кладбищем, полное звёзд.

Там и сено, и крупа, и труха. Ну что? Нормально.

Что касается толстовского «Четвероевангелия», то главная проблема там не в том, что многое перекручено, а в том, что оттуда изъято чудо. Это как бы попытка написать, как оно всё было, но без метафизики, без чудес. А Евангелие без чудес никакого смысла, по-моему, не имеет. Понимаете, свести Евангелие к моральной проповеди невозможно. «Если Христос не воскрес, — говорит апостол Павел, — дело наше мертво, вера наша мертва». Христос воскрес — в этом-то и заключается самое интересное.

«Можно ли говорить о культуре в «постмире»? Или только о «посткультуре»? Хотелось бы понять, что это такое».

Постмир, конечно, не предполагает отказа от культуры. И там не посткультура — вот в чём всё дело. Дело в том, что в постмире существуют свои страсти, и в этом нам с ужасом приходится убеждаться. Мы думали, что у нас все конфликты исчезли, история кончилась, культура кончилась. Ничего подобного! Фукуяма оказался, к сожалению, не прав. В постмире всё, как в мире, и не такой уж он и «пост».

Поговорим через три минуты.

НОВОСТИ

Д. Быков― Тут, кстати, пришло прелестное письмо: «Не будет ли проявлением крайней бестактности попросить вас во время рекламы улыбнуться и подмигнуть в Сетевизор?» Если камера вот здесь… Да? Очень приятно! «Это будет меня греть в минуты отчаяния». Ну какое отчаяние? Зачем вам отчаяние, дорогая моя? Всё же так прекрасно! Мы вместе, мы сейчас мир перевернём. И вообще всё будет весело!

«Смотрели ли вы фильм «Стена»? Как он вам? Не хотели ли бы вы прочитать лекцию о поэтике и концепциях Pink Floyd?»

Я бы очень хотел, но это должен делать человек более профессиональный. Артём Троицкий мог бы это сделать. Я недостаточно знаю творчество Уотерса… Нет, и Гилмор мне представляется явлением замечательным. Что касается фильма «Roger Waters: The Wall». Ну, это, конечно, не столько Уотерс, а это Паркер, что уж там говорить. «Стену» паркеровскую я знаю наизусть и считаю величайшим фильмом второй половины XX века (наряду с «Человеком-слоном»).

«Хотелось бы услышать ваше мнение о романах Мишеля Уэльбека».

Мне скучно было их читать. Вот как поэт он мне нравится гораздо больше, особенно в переводах Кормильцева.

Братцы, если я не озвучиваю (ужасное слово), если я не читаю какие-то вопросы и не отвечаю на них, значит они заданы о человеке, который мне представляется дураком или душевнобольным (выбирайте сами). Это скучно. Таких вопросов десятки. Я не могу обо всех этих людях говорить, потому что мне они скучны. И зачем нам с вами портить настроение такой прекрасной ночью?

«Как бы вы охарактеризовали художественные книги Виктора Суворова «Змееед», «Контроль» и «Выбор»? С читательской точки зрения они блестящи».

Мне нравится Суворов главным образом как историк, многое в его идеях. Мне многое близко в книгах о Жукове. Боевики его я оценивать не могу, потому что это не мой жанр, но писать человек умеет, безусловно. Мне интереснее посмотреть, что будет дальше, как будет дальше развиваться идея, — идея насчёт Жукова, идея насчёт человеческих потерь.