Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2015

«Есть ли хорошие книги про геев, в которых мы поняли бы, что они геи? Желательно от первого лица», — и «Портрет Дориана Грея» приводится в пример.

«Портрет Дориана Грея» не про это. Понимаете, какое дело? У меня одна из любимых цитат (кажется, Теннесси Уильямс это сказал): «Я не гомосексуальный писатель, — сказал он о себе, — а писатель, случайно родившийся гомосексуалистом». Меня интересует литература, которая написана не на гейскую тему. Мне совершенно неважно, был геем Шекспир или не был. Я вообще думаю, что часть сонетов — это ошибочно включённые в этот корпус женские произведения (например, сонеты с первого по седьмой). Я совершенно убеждён, что гомосексуальность Трумена Капоте вообще никакого влияния на его прозу не оказала. И попытки увидеть в «In Cold Blood» его страсть к Перри… Там нет, по-моему, никакой страсти. И фильм мне кажется в этом смысле слабоватым. Ну не про то, понимаете. Для меня это на девяносто девятом месте. И я вам вообще не советую выбирать книги по этому принципу.

«Проблема: я не знаю английского. У меня есть подозрение, что отличие между русской и английской прозой существеннее. Скажите, в чём их тонкие и неочевидные отличия?»

Отсылаю вас к послесловию Набокова к «Лолите», там всё написано: какие темы лучше выходят по-русски, а какие — по-английски.

«На неделе вышел и наделал много шума альбом «Горгород» одного из наиболее ярких русскоязычных рэперов Мирона Фёдорова (Oxxxymiron). Я не являюсь поклонником этого жанра, но это такой рэп-альбом, рэп-роман. Что вы можете об этом сказать?»

Я тоже не являюсь поклонником этого жанра. Понимаете, к сожалению, в рэпе очень много плохих стихов. Я вообще рэп люблю иногда послушать, у меня даже была книжка, «РЭП» она называлась («Русская энергетическая поэзия»), но я не люблю рэп как жанр, и ничего не поделаешь, потому что стихов очень много плохих там.

«Не зря ли люди тратят время на чтение художественной литературы? Я люблю интересную прозу, но вот читаешь Быкова, Моэма, Маккуина, — спасибо за этот ряд, — а сам думаешь, что мог бы почитать полезное нон-фикшн».

Знаете, тоже иногда бывает — сексом занимаешься и думаешь: «А мог бы огород вскопать в это время», — но почему-то продолжаешь заниматься сексом. Дело в том, что художественную прозу читают не для пользы, а для удовольствия. И вообще человек живёт для удовольствия, потому что понятие пользы очень относительное. Человек живёт для того, чтобы ему было хорошо, чтобы вокруг него было хорошо, чтобы в мире становилось лучше. А это не всегда происходит от каких-то прагматических соображений. Художественная проза — это дышать воздухом. Только для этого она и существует.

«Как вы относитесь к тому, что Паустовский в автобиографической «Повести о жизни» кое-что выдумал?»

Так я думаю, что нет человека, который бы чего-то не выдумал в автобиографической прозе. Кстати, я не знаю насчёт тех эпизодов, о которых вы говорите, насколько они вымышленные, недостаточно внимательно знаком я с его биографией, но у меня есть сильное подозрение, что всё-таки… Ну, Паустовский же романтик. Да, он немного романтизировал свою жизнь. В повести «Чёрное море» тоже много выдуманного и о Шмидте, и о Грине.

«Посоветуйте детскую литературу о начале века. Сыну особенно нравятся Кассиль, Рыбаков, Катаев».

Если сыну десять лет, то, конечно, Куприн. В наибольшей степени «Поединок», «Звезда Соломона», «Олеся». Вообще Куприн. Грин.

Сейчас, подождите… Вот тут задан вопрос о нескольких современных авторах. Вот! «Хочется задать вопрос о парижской трагедии, — ради бога. — Нет ли у вас ощущения, что произошедшее говорит о поражении человечества? Европа стала гуманистичной, доброй, мягкой, в странах Старой Европы комфортно жить, но защитить себя она не в состоянии».

Ну что вы? Во-первых, с одним террористом они уже разобрались. Правда, то, что они его замочили, а не привлекли к суду, — это печально. В России тоже в «Норд-Осте» всех перемочили. Видимо, тут у них выхода не было. Очень эффективна французская полиция. И Европа очень эффективно защищается. Все эти тезисы о слабой Европе, о развращённой Европе, о «гейропе»… Я попытался это высмеять в последнем стихотворении в «Новой Газете». По-моему, это совершенно необоснованно.

«Видимо, чувство падения, полёта, о котором вы говорили, и есть для многих самое прекрасное и подлинное. Не нужно мнимой устойчивости».

Спасибо, я тоже так думаю. Только это не должно быть моральным падением.

«Хочу спросить вас о Майринке. Вы говорили, что любите его, но не понимаете. Выскажитесь о нередком сопоставлении Майринка с Кафкой».