Читаем Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2016 Январь-Июнь полностью

А. Лазарчук― Зачем нужна война? Мы уже говорили.

Д. Быков― Я понимаю, что это делает пластичным план бытия.

А. Лазарчук― Да.

Д. Быков― Но почему это нужно было в Украине, ты объясни?

А. Лазарчук― Зачем они это затеяли? Опять же повторю, что план переворота, который был создан давно… Собственно говоря, народная революция, ведущую роль в которой сыграли два предыдущих директора СБУ, один из которых снова сел в это кресло, а другой стал исполняющим обязанности президента, — согласись, это довольно странная народная революция. Им необходимо было затеять именно войну с Россией для того, чтобы эта власть была признана Западом.

Д. Быков― Только для этого?

А. Лазарчук― Только для этого.

Д. Быков― Ох, Андрюха, вот как бессмыслен любой спор на эту тему!

А. Лазарчук― Абсолютно.

Д. Быков― Вопрос от Сергея из Донецка: «Согласны ли вы, что Достоевский — первый русский фашист?»

А. Лазарчук― Хм, хороший вопрос.

Д. Быков

― А из Донецка вообще хорошие вопросы.

А. Лазарчук― Тогда не первый всё-таки, но очень такой колоритный. Тогда мы просто должны определиться с понятием «фашизм», взять его, так сказать, в неэмоциональном плане, рассмотреть подробности. Да, можно согласиться с этим.

Д. Быков― Вопрос Олега: «Что такое Русский мир?»

А. Лазарчук― Каждый вкладывает в это…

Д. Быков― Спрашивают, что ты вкладываешь.

А. Лазарчук― Я ничего не вкладываю. Я не употребляю это выражение.

Д. Быков― Почему не употребляешь, интересно?

А. Лазарчук― Не знаю. Потому что оно…

Д. Быков― Оно ненаучное.

А. Лазарчук― Оно у меня не вызывает никакого отклика. Я не понимаю, что это такое.

Д. Быков― «Что принципиально нового вы ожидаете от ближайших 20 лет: а) в плане литературы; б) в плане технологий? Станут ли люди бессмертными и превратятся ли в киборгов?»

А. Лазарчук― Ничего невозможного в этом нет, я так скажу.

Д. Быков

― Это хорошо, если это будет?

А. Лазарчук― Ну, это будет иначе просто. Вряд ли это можно…

Д. Быков― Интерпретировать в терминах «хорошо/плохо».

А. Лазарчук― То, что историческое событие произошло 12 апреля, ты уже в курсе, да?

Д. Быков― Нет.

А. Лазарчук― Начали разрабатывать первую звёздную экспедицию.

Д. Быков― Ты шутишь, что ли?

А. Лазарчук― Нет.

Д. Быков― А что это такое, расскажи? Наши начали разрабатывать?

А. Лазарчук― Нет, это Хокинг и примкнувший к нему… [Мильнер]

Д. Быков― А, Хокинг. Они начали разрабатывать в каком плане?

А. Лазарчук― В практическом.

Д. Быков

― Бабки собирать, что ли?

А. Лазарчук― Сначала собрать бабки (хотя уже 100 миллионов вложили) и начать производство нанокорабликов.

Д. Быков― Как нано? Вот такусеньких, что ли?

А. Лазарчук― Вот такусеньких. Которые будут с солнечными парусами, вернее… солнечными — это неправильно называть, со световыми парусами, которые будут разгоняться лазерным лучом.

Д. Быков― А, понятно. А люди?

А. Лазарчук― Подожди. Это автоматы. Люди, как ты понимаешь, к звёздам не полетят. Вот в таком виде, в каком мы существуем, мы никуда переместиться далеко не сможем. Я даже ставлю под сомнение возможность марсианской экспедиции. Ну, слишком велики даже не риски, а просто вредоносные факторы.

Д. Быков― То есть, по всей вероятности, фильм «Марсианин» тебя тоже не вдохновляет?

А. Лазарчук― Понимаешь, это такая лапша.

Д. Быков― Голимая лапша! (Смех.)

А. Лазарчук― Вот два фильма, от которых что-то народ прётся, — от «Гравитации» и от «Марсианина». Люди в школу не ходили, которые их ставили.

Д. Быков― Да какая разница? Зрелищно!

А. Лазарчук

― Ну, зрелищно — и всё.

Д. Быков― Лучшая рецензия на фильм «Гравитация» называлась «не разжимая булок». (Смех.) Нужно сказать, что я просидел действительно весь фильм в страшном напряжении! И Буллок сыграла, в общем, неплохо.

«Господин Лазарчук, неужели вы считаете, что историческую справедливость должен устанавливать тот, кто сильнее?» Good question, кстати, от Серёжи. Из Украины пришёл вопрос, естественно.

А. Лазарчук― Если он имеет в виду США…

Д. Быков― Нет, он имеет в виду всех вообще.

А. Лазарчук― Скажем так: слабаки действительно историческую справедливость не устанавливают никогда.

Д. Быков― То есть историю пишут сильные?

А. Лазарчук― Историю пишут сильные.

Д. Быков― Очень много вопросов: «Каким вы видите будущее России?»

А. Лазарчук― Скажем так: с понедельника по пятницу у меня изменяется несколько картин. В понедельник — очень тяжёлая, а в пятницу — ну, так…

Д. Быков― Андрюха, расскажи, что ты видишь в субботу? «Суббота — лучший день недели», потому что ещё воскресенье впереди. Расскажи. Хочется оптимизма!

А. Лазарчук― Скажем так: всё будет хорошо. Я узнавал.

Перейти на страницу:

Все книги серии Один

Похожие книги

Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука