Транзит Сайгон – Алматы

Лидеры Сопротивления, а за ними и французский народ, ещё не догадываясь о том, что Франция – это и есть де Голль, всё настырнее противоречили ему на каждом шагу. Сначала всенародный референдум, а за ним и выборы в Учредительное собрание внезапно привели к временной власти левую Трёхпартийную коалицию, с подавляющим преобладанием марксистов. В соответствии с волеизъявлением французского народа, не желавшего иметь более ничего общего с позором Третьей республики, все три партии тогда уселись за разработку новой Конституции. Де Голль в тот раз подумал, что это будет потеха, и решил выждать. Но к его вящему раздражению проект, разработанный коалицией, метил явно в него самого, так как подразумевал ограниченную и формальную президентскую власть. По сути, лидеры Сопротивления предлагали ему представительские функции свадебного генерала. Более того, коммунисты настойчиво продвигали идею однопалатного парламента. Это было так похоже на них! Сама по себе эта концепция была вульгарным упрощением аппарата государственной власти. Без Сената, без Верхней палаты, без профессиональной, хирургической безжалостности институтов косвенного представительства, исчезала проверенная веками система сдержек и противовесов, позволявшая тормозить, запрещать и отклонять тысячи популистских поползновений, исходящих от неразумных масс. Взять хотя бы английских пэров!

Но самый болезненный личный выпад против национального лидера совершили социалисты, когда они выдвинули требование об урезании военных расходов на двадцать процентов в пользу мирного строительства. Де Голль картинно подал в отставку и воззвал к народу из Байё, того городка, где, как только его освободили англичане, генерал триумфально высадился на французскую землю во время войны. Лидер попытался объяснить своей наивной нации, зачем ей нужен Сенат и президент, то есть он сам. Потом он начал безнадёжно лавировать между тремя партиями, выбрав себе в естественные союзники христианских демократов, которые всё же вынудили марксистский блок пойти на новый референдум по принятию Конституции. При помощи этого маневра первый проект удалось отклонить, и партии вновь засели за работу. Генерал больше не усмехался и с растущей тревогой ждал результатов интеллектуальных усилий новоявленных законодателей. В итоге, на очередном референдуме народ утвердил второй проект с двухпалатным парламентом, но со слабой президентской властью. На национальный суверенитет прочно наложила свои лапы Всенародная ассамблея. Уязвлённый в самое сердце де Голль, воображая себя недопонятым Наполеоном, удалился в «изгнание» на шикарную виллу Буассери, окружённую двумя с половиной гектарами благодатных шампанских земель.

Вначале, после отставки де Голля, полнота исполнительной власти перешла к председателю первого Учредительного собрания, социалисту Феликсу Гуэну. Он и поручил Жану Сантени, своему старому товарищу по Сопротивлению, уладить конфликт с Индокитаем. Как только последний гурка покинул землю Кошиншины, Сантени от имени Временного правительства новой Франции заключил с Хошимином договор о признании независимости Северного Вьетнама и официально пригласил лидера коммунистов в Париж для дальнейших переговоров.

Конец

I Части

II часть

Война

1.

В хрустящей белой рубашке и отутюженных чёрных брючках я торжественно шествовал по проспекту Катина, чувствуя себя самым настоящим солдатом любви и милосердия. Улыбчивые прохожие приветствовали меня, приподнимая шляпы, и солнце ярко светило над моей головой. Я получил первое причастие и конфирмацию в погожий пасхальный полдень, в Нотр-Даме, и дядя Нам обещал «достойно отпраздновать сие знаменательное событие».

Настроение мне, да и завсегдатаям открытых летних террас, слегка подпортили лишь двое десантников, которые с нарочито воинственным видом, с автоматическими винтовками наперевес, вели молодую хрупкую француженку в сторону жёлтого здания с наглухо закрытыми ставнями. Её каштановые волосы, аккуратно подстриженные под каре, трепал нежный ветерок, а тяжёлые очки в роговой оправе были не в силах скрыть очарование наивной и искренней молодости. С её изящной длинной шеи свисала табличка с надписью «Я подписывала марксистскую петицию». Имелась в виду петиция французских марксистов Сайгона о предоставлении Индокитаю национального суверенитета. Колониальное военное командование, лояльное де Голлю, видимо, совсем уже не считаясь с собственным правительством и дожидаясь когда пробьёт их собственный час, вводило собственные порядки.