Требуется жених. Людей просьба не беспокоить!

Но в этот момент я упала в крепкие объятия, кто-то подхватил меня на руки, прижал к груди.

— Камиль?

— Вэл, это я. Это я. Бран. Открой глаза!

Мгла сновидения постепенно рассеивалась. Я увидела, что по-прежнему нахожусь в спальне, на пороге комнаты. Дверь нараспашку, и запыхавшийся Бран держит меня на руках. Наверное, я пыталась выйти в коридор, и если бы мне это удалось, то отправилась бы прямиком в подвал.

— Ты не представляешь, что я видела! — воскликнула я. — Мне кажется, тот несчастный, замурованный в стену, и есть Камиль. Эола искала его. Искала, но…

— Не нашла, — закончил за меня Бран.

— Ты что-то об этом знаешь? — накинулась я на него. — Знаешь, да?

— Догадываюсь. Утром мы с тобой поговорим с мадам Ву, я уверен, она сможет прояснить некоторые моменты. В деревне ходят самые разные слухи о доме, но где-то среди них спрятана правда.

— Не представляю, как дожить до утра… Мне теперь страшно спать.

Бран опустился на кровать, по-прежнему удерживая меня в объятиях.

— А если я пообещаю, что ты будешь спать крепко и кошмары не станут тебя мучить?

— Как ты можешь это обещать, Бран?..

Бран вместо ответа прикоснулся губами к моему лбу, и я точно упала в мягкие пуховые облака — моментально уснула.

Мадам Ву загремела посудой на кухне, едва рассвело. Она не удивилась, когда на кухне появились растрепанная горничная и водитель, который вчера вез ее из деревни. Опустила перед нами блюдо с бутербродами и две кружки с дымящимся взваром.

— Ранние пташки! — благосклонно заметила она. — А как иначе? У нас, слуг, день начинается куда раньше, чем у хозяев.

Мы с Браном переглянулись, я кивнула ему: «Ты спрашивай». Журналист должен справиться с этим делом лучше.

— Начинается… Он и не заканчивался. Мы тут всего второй день, — приступил Бран, копируя просторечный говор. — А жена жалуется, что всю ночь не могла сомкнуть глаз. Голоса чудились. И в деревне говорили, что дом этот нехороший!

Мадам Ву изменилась в лице. Ничего не ответила, принялась стирать тряпкой со стола невидимые крошки. Мы застали ее врасплох.

— Мало ли что говорят, — пробурчала она. — Людям только дай волю — всякого наболтают! А мне работа нужна, у меня дома мама старенькая и двое детей! А если господин эльф продаст имение, так мне увольняться придется!

— Да вы только нам расскажите, в чем дело, — взмолилась я. — А господину Ванилину… ой… Господину Ванерилирину мы ничего не скажем!

Кухарка грузно опустилась на скамейку, махнула рукой.

— Да все равно узнаете! Это ведь не тайна никакая! Я тогда еще девочкой была, когда барон Камиль Ви’Тон пропал накануне свадьбы. А потом и невеста его исчезла. Дознаватели расследование вели, да ни к чему оно не привело. Понятно только, что злодейство произошло. Кузен барона — как же его звали, то ли Ругерт, то ли Руперт — сам приезжал, все имение перевернул, разыскивая брата. Но так и не нашел. Ни барона, ни его тела. Руперту имение-то потом и перешло вместе с землями. Земли он давно распродал, а Туманный Дол лишь недавно отдал господину эльфу. Наши в очередь выстроились, чтобы в прислугу наняться. Да только дом-то оказался нехорошим… Вот и вы про голоса говорите. Мне думается, что это неупокоенные души барона и его невесты. Не пойму я, что им не упокоиться, если они после смерти теперь вместе.

— Ее звали Эола? — раздался взволнованный голос.

Я вздрогнула и обернулась. У дверей стояла Лола и кусала губы. Наверное, бедняжка снова не спала всю ночь и чуть свет пришла на кухню, чтобы приготовить нектар.

— Его невесту звали Эола? — повторила она.

Мы все знали ответ. Даже не нужно было говорить вслух, но мадам Ву все-таки кивнула: «Да».

Мистер Ванилин по утрам заполнял счета в кабинете, Лола сказала, что раньше обеда его появления можно не ждать, поэтому мы втроем расположились в гостиной. В той самой комнате, где больше двадцати лет назад произошло преступление. Мы говорили о том, что знаем, словно соединяли разрозненные части мозаики, которые никак не хотели складываться в единую картину. Вертели их так и этак, но что-то не срасталось.

— Вот что я думаю, — сказала я. — Барона ранили в этой комнате. Отволокли в подвал и еще живого замуровали в стену.

Лола побледнела и сглотнула. Пришлось рассказать ей о жуткой находке. Но эльфийка оказалась сильнее, чем я думала, она быстро взяла себя в руки.

— Эола пришла в дом почти сразу после случившегося. Она звала Камиля, но он не ответил. Я видела, что она пошла в подвал.

— И я очнулась в подвале, — напомнила Лола. — Эола словно до сих пор здесь. Она снова и снова хочет спуститься в подвал и зовет Камиля.

— Камиль тоже ее зовет. Но они будто не слышат друг друга.

— Мне кажется, — тихо-тихо прошептала Лола, — если бы они смогли услышать, то обрели бы покой…

— Но как это сделать? — воскликнула я. — Если б узнать, что случилось в тот страшный день! Эола стояла у входа в подвал. Что произошло потом?

Я не сразу поняла, что Бран не участвует в разговоре. Он молчал, хмуря брови. И вид у него был сумрачный.

— Есть способ узнать, — сказал он. — Но это опасно.

— Опасно? Но что может сделать призрак? Это просто неупокоенная душа…