Требуется жених. Людей просьба не беспокоить!

— Я очень устал, — сказал он. — Извини.

Он обошел меня и начал медленно-медленно подниматься по ступеням, точно к каждой ноге привязали по гире. Оперся на стену и вдруг пошатнулся и рухнул ничком.

— Бран!

Я бросилась рядом на колени, затормошила. У каждого мага есть резерв сил, если опустошить его чересчур быстро, все может закончиться плохо. Чудо для двух неприкаянных душ, которые обрели покой, обошлось Брану слишком дорого. Но никто другой не сумел бы помочь.

— Обопрись на меня. Вот так. Потихоньку!

Бран поднялся, и мы шаг за шагом поползли в гостиную, где бедная Лола, наверное, сгрызла все ногти, ожидая вестей.

*** 20 ***

Мы задержались в имении Туманный Дол еще на сутки. Мрак и отчаяние в одночасье покинули дом, осталась только тихая грусть.

Пришлось рассказать все мистеру Ванерилирину Вен Нивелилалину: теперь можно.

— Я предполагал, что дело нечисто, когда имение досталось мне за гроши, — признался эльф, меняясь в лице.

Обычная невозмутимость его покинула.

— Вероятно, не стоит во всем искать выгоду, отец? — со всей почтительностью уточнила Лола, но никого не провел ее уважительный тон: эльфийка впервые дала выход негодованию.

— Вероятно… — устало согласился мистер Ванилин.

Теперь ему предстояли хлопоты по захоронению тела. И тем слугам, которые все-таки придут работать в дом с трагичным прошлым, зарплату придется удвоить. Сэкономил, что уж!

Настроение Лолы менялось по три раза за час. Все-таки эльфы очень эмоциональные создания. Она то принималась плакать над судьбой несчастных влюбленных, то улыбалась от радости, что Камиль и Эола теперь вместе, то грустила из-за того, что нам с Браном нужно уехать, то подпрыгивала от счастья, что Рив скоро вернется к ней.

— Мой любимый! Как же хорошо! Мы живы и будем жить долго-долго! — воскликнула она и вдруг снова хлюпнула носом и сморгнула слезинки. — Он меня не простит… Я прогнала его так грубо!

— Лола, ты все сделала правильно! — Я не выдержала терзаний бедняжки и даже повысила голос. — Здесь для него было опасно! Никто бы не справился, кроме Брана!

Дорого бы я дала, чтобы прикрыть рот ладонью прежде, чем наружу вырвутся эти слова. Поздно. Они достигли ушей журналюги. Мага-журналюги! На которого я до сих пор дулась за обман. Я собиралась молчать до самого Райса и потом еще два-три дня. И никаких совместных ужинов! И Рози, которая виснет на шее «дяди».

Бран, обычно сдержанный, расплылся в улыбке. Довольный, будто кот, наевшийся сметаны. Ничего не сказал, но понял, что бастион пал.

— И не надо мне тут улыбаться! — прошептала я.

— Ну что вы, не ссорьтесь! — заволновалась Лола. — Я тоже удивлена, что водитель отца оказался выпускником академии Кристалл, но если бы не Бран…

Если бы не Бран, Эола и Камиль вечно звали бы друг друга в опустевшем доме, потому что семье Вен Нивелилалин пришлось бы продать Туманный Дол и вернуться в город.

— А как же Руперт? — Я задохнулась от ненависти. — Он жив до сих пор? И останется безнаказанным?

— Во всяком случае, был жив несколько месяцев назад, когда продал нам имение. Папа так радовался…

— У нас нет никаких доказательств, — выплюнул Бран, будто эти слова жгли ему гортань. — В прошлый раз он подкупил дознавателей, сомнений в этом нет. Перерыл дом… Скорее спешно избавлялся от улик. Ни документов, ни свидетелей.

«Что же ты ему не насолишь своими магическими штуками? Ничего нет наготове?» — хотела съязвить я, но сдержалась.

Бран явно изо всех сил старается не применять магии больше, чем нужно. Я не знаю, как это работает. Могут ли враги почувствовать магию Брана и выйти на след?

Кто же ты, Бран? Наверное, даже имя тебе не принадлежит.

Он ощутил на себе мой внимательный взгляд.

— Что? Что я могу сделать? — взорвался Бран, потому что истолковал его неверно.

Я видела, что его терзает чувство вины.

— Ничего, — примирительно сказала я. — Ты ничего не можешь сделать.

Вспомнила, как бледный будто полотно Бран полулежал на софе, а мы с Лолой отпаивали его нектаром. Ему, располосованному когтями оборотня, не было и вполовину так плохо, как сейчас. Эльфийка, ошарашенная обрушившимся на нее новостями — о вероломном убийстве барона его кузеном, о жуткой расправе над юной Эолой, о магии, которая подарила неприкаянным душам покой, — двигалась словно в полусне, но нектар приготовила отменный. Бескровные губы Брана почти сразу порозовели. Лола все никак не могла взять в толк, почему Бран так выложился. Да, магия, конечно, штука сложная, но чтобы так? «Он создал для Камиля и Эолы иную реальность, ненастоящую, только для них двоих. Там они будут вместе…» — объяснила я, как поняла сама.

И вот теперь Брана разрывало от невозможности помочь.

— Ты ничего не можешь сделать, — повторила я. — Ты и так сделал слишком много.

Я встала с банкетки и обняла его. По-дружески, конечно. И меня тут же накрыло с головой ощущение близости, его запаха, вкуса его губ. Меня никто так не целовал… Или… Если и целовал тот мерзавец, хорошо, что я все забыла. А вот воспоминание о нашем с Браном поцелуе выстреливало молнией, так что даже кончики пальцев сводило судорогой, но не болезненной, а сладкой.