Треть жизни мы спим

Когда-то в гостинице, когда она была пятилетней малышкой, он вызвался выдумывать для нее сказки с ней самой в главной роли, а теперь решил дописать ее жизнь, которую она так хотела прожить, но уже не могла, не осталось ни сил, ни времени, и боль сводила с ума. Лежа на постели, они смотрели один сон на двоих, она задавала тему, а он расписывал сюжет, тщательно придумывая каждую деталь, наконец-то его воображение нашло полезное применение, и затем, изможденные, засыпали, уже в настоящем сне досматривая то, что не успели наяву. Иногда она просила что-нибудь простенькое, обыденное, из того, что в жизни здоровых людей полно и кажется скучным, а для умирающих становится недостижимым и оттого особенно желанным, а иногда ей хотелось чего-нибудь эдакого, и тогда ему приходилось попотеть, выдумывая, будто каждый день они рождаются, живут и, засыпая, умирают, и так по кругу, день за днем, так что каждый день у них новая жизнь, какая захочется, любой возраст, пол и биография. Вот они простая семья, офисный клерк, домработница и двое детей, ипотека в новостройке и трехнедельный отпуск на турецком курорте, вечерние разговоры на кухне, когда дети уложены спать, пора платить очередной взнос, цены опять выросли, ей придется искать подработку на дому и так далее, и тому подобное, а затем, на следующий день, они уже отвязные хиппи, он староват для нее, конечно, но секс, наркотики и рок-н-ролл стирают возрастные границы, и, родившись вновь, они те, кто есть на самом деле, похищенная актриса и сумасшедший черт знает кто, безработный мечтатель или что-то в этом роде, больные раком, вдруг узнающие, что поправились и больше не больны, и целый день уходил на обсуждение, чем бы они занимались и куда бы поехали, если бы все случилось именно так и они чудесным способом излечились. Эта история с многочисленными жизнями занимала их несколько дней подряд, и они так истощились, что проспали сутки напролет, а проснувшись, договорились впредь вести себя экономнее и не растрачивать так беспечно свою фантазию, которая вообще-то не бездонная. Давай будто я маленькая девочка, а ты немолодой мужчина, предлагала она. Это мы проходили, отмахивался он, это неинтересно, лучше я буду мальчиком, а ты немолодой женщиной, согласись, тут больший простор для выдумки. А давай идет война, а мы воюем во вражеских армиях, не унималась она, я богата, а ты беден, ты богат, я бедна, я красивая и глупая, а ты умный, но урод, я глухонемая, а ты слепой, я безногая, а ты безрукий, я люблю тебя, а ты меня нет, или наоборот, и он хохотал. В другие дни, когда ей становилось особенно грустно, она просила, а давай представим, будто мы лежим на постели, вот так, как сейчас, и впереди вечность, так что можно мечтать сколько влезет, или будто бы жизнь театр, и у нас есть своя сцена, на которой ты режиссер, а я актриса, и пустой зрительный зал, все кресла откинуты назад, только ты и я, и больше никого.

Он придумывал лето, которого она больше не увидит, маленький сквер в центре города, вокруг высотные дома, стеклобетонные многоэтажки, скрученные спиралью по прихоти архитектора, гудят клаксонами машины, из приоткрытых окон доносится музыка, слепит солнце, и от асфальта поднимается душный жар, но здесь тень деревьев и птицы, укрывшиеся в листве, а они сидят на скамейке, передавая друг другу винную бутылку, спрятанную в бумажный пакет, и смотрят на носки своих вытянутых ног, ее в босоножках, его в синих кроссовках с двумя белыми полосками, ей двадцать пять, а ему шестьдесят, словно прошло уже пять лет, и в ее памяти, которая напоминала гербарий, особенно дорогие воспоминания засушивались в ней, как листья между книжных страниц, навсегда оставался вкус дешевого вина, купленного в ближайшем магазине, пробковые крошки, потому что открывали без штопора, длинным ключом, проталкивая пробку внутрь, ее ногти на ногах, покрытые вишневым лаком, его стоптанные кроссовки с крохотным гвоздиком, впившимся в резиновую подошву, листья дуба, сероватые от придорожной пыли, духота летнего дня и шум большого города.

Я могу провести так всю жизнь.

Глядя на свои ноги, спросила она.

Нет, глупая, с тобой.