Три Александра и Александра: портреты на фоне революции

А между тем это учение было выработано не в латинских скрипториях, не в диспутах схоластов, не в профессорских и писательских кабинетах, а в реальном подвижническом соприкосновении с силами зла, в ежечасном борении с ними. Достаточно прочитать что-нибудь из житий православных святых, что-нибудь из описаний иноческого опыта и подвига, собранных в «Добротолюбии», чтобы кожей ощутить подлинность того знания о бесах и князе их, Диаволе, которое выстрадано отцами христианского Востока. Но Амфитеатрова не интересует истина о добре и зле. При чтении его книги становится ясно, что ни в какого дьявола он не верит, и в Бога не верит, а только использует их имена для очередной литературной саморекламы. Он вообще не верит в то, о чём пишет. Неверие порождает незнание. От незнания происходят невольные ошибки и сознательная ложь. Порой Амфитеатров попросту вводит неискушённого читателя в заблуждение. Возьмём, например, такой пассаж из главы четвёртой:

«Христианство прокляло плоть, покрыло позором любовь. Акт любви, олицетворенный в эллинизме самыми яркими и красивыми божествами Олимпа, христианство объявило зловредною гнусностью, Адамовым грехом, которого гибельное влияние на человека парализуется только искуплением и исшедшими от него таинствами. Безбрачие для христианина состояние, гораздо высшее брака, а целомудренное воздержание – одна из основных добродетелей. Ориген, прозванный Адамантом, чтобы не упасть с вершины этой, собственною рукою лишил себя возможности к половому греху. Стоя на такой точке зрения, аскеты тратили лучшие свои силы на отчаянный труд борьбы с плотским вожделением, спеша гасить в себе – часто нечеловеческими усилиями – даже самомалейшую искру любовного пожара, душить хотя бы призрак, хотя бы темный намек страстного волнения».

В этом абзаце всё – передержки, подмена понятий, клевета и ложь. За основу взято вовсе не христианское мировоззрение (разделяемое и католической, и православной Церквами), а его мракобесно-ригористическое истолкование в духе воинствующей контрреформации и «Молота ведьм», да ещё присыпанное осколками откровенно сектантских учений. Церковь не проклинает, а благословляет плоть (хотя и требует сдерживать её неуправляемые порывы). Отношения полов, находящие реализацию в акте телесной любви, осеняются церковным таинством браковенчания. Половое воздержание само по себе никогда не считалось высшей добродетелью, иначе и сам род христианский прекратился бы. Безбрачие не ставится «гораздо выше брака»: первоверховный апостол Пётр был женат, и многие высоко чтимые Церковью святые состояли в браке, имели детей. Адамов грех заключается вовсе не в любовном соитии (об этом ничего не говорится в книге Бытия), а в обмане Творца, вызванном неверием в Его слово. Истинные подвижники Церкви, аскеты, преподобные, «тратили лучшие свои силы» на борьбу с «плотским вожделением» не потому, что отвергали сотворённую Богом природу человека, а ради молитвенного сосредоточения и не осуждали тех, кто живёт простыми человеческими радостями. Да и не может вера Христова «проклинать и покрывать позором» плоть и любовь, потому что сам Христос, Бог воплотившийся, принявший в себя всю человеческую природу, сказал Своим ученикам: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга». Конечно, речь в тринадцатой главе Евангелия от Иоанна идёт не о половой любви, но вольно же нам, маловерам, из всех смыслов великого слова «любовь» оставить один, выделив для него какую-то странную социально-психологическую резервацию!

Взгляды, приписываемые Амфитеатровым христианству, на самом деле принадлежат учениям и учителям, давно осуждённым Церковью как еретические. Осуждён Ориген, в ригористическом рвении сам оскопивший себя, причём осуждён как за свои попытки оправдать Диавола, так и за акт самооскопления. Негативное отношение к плоти и отрицание истинного воплощения Христа было осуждено Церковью ещё на заре христианской истории как ересь докетизма. Впоследствии и на христианском Западе, и на Востоке Церковь последовательно боролась с дуалистическими, мироотрицающими учениями гностиков, манихеев, катаров, павликиан, богумилов. Именно учению и практике этих сект были свойственны крайний аскетизм, проповедь строгого безбрачия, отказ от деторождения, неприятие телесного мира вплоть до коллективного самоубийства. Сын священника Александр Амфитеатров не мог не знать всего этого. Он лжёт и клевещет на учение Христово сознательно. Почему?