Три женщины

– Я не сомневалась в тебе, сынок. И ты прав, ну как ты будешь жить без своей мамы. Представить невозможно! Неужели дочка Степана сделает тебе приличный форшмак? Никогда. Так что, сын, ты лучше придумай лекарство от смерти, и твоя мама всю жизнь будет с тобой.

Маленький Израиль тяжело вздохнул, а Нэха победно посмотрела на мужа:

– Вот как нужно уговаривать детей.

= 2 =

Нэха была идеальной еврейской мамой. Все и всегда сплачивались вокруг ее стола, и во главе всегда сидела Нэха. Именно она держала в руках поварешку и сама разливала суп. Потом раскладывала второе, каждому наливала компот и насыпала сладкий кугель.

Она умела утешить дочерей, она давала советы сыновьям, когда те влюблялись, она принимала гостей лучше всех в городе. Бежала через весь город к скрипачу, звала его на праздник. А какой праздник без танцев?! И танцевать она тоже умела.

Моисей гордился своей Нэхой. И когда та была совсем молодой девушкой, и когда стала уже почтенной дамой. С чувством юмора, присущим данной нации, с крепким умом, чувством такта, завидная еврейская жена.

Она умела любить и была верна своему мужу, хотя татарин Ахмедка подбивал под нее клинья и шептал на рынке ей всякие приятности, когда она покупала у него мед для чак-чака. Нет, она никогда и ни на кого не променяет своего Мовшу.

Сколько Моисей ее добивался, уговаривал ее отца Аарона, как радовался первенцам Анне и Израилю, как оплакивал их четверых умерших детей.

Для еврея главное в жизни – это семья, ее Мовша – правильный еврей. И он знает все про еврейскую маму и никогда сам не возьмет в руки половник. Мужчина должен зарабатывать деньги, он должен добывать хлеб. Это его работа.

Женщина – это уют, это тепло, это вся жизнь. От женщины зависит покой в семье, мир в семье. Все в ее руках. Она может растревожить, она может успокоить.

И если никто не идет наперекор друг другу, то такая семья, она вечная. Нэха была уверена в себе, уверена в своем Мовше. А это и есть самое большое счастье.

Нет, ну чем она могла помочь Анфисе, Степкиной жене, когда та приходила, в который раз с подбитым глазом, занимать картошки на похлебку.

– Фиса, на кого ты похожа? – всплескивала руками Нэха.

– Да Степан вчера опять до беспамятства напился, вот руку и поднял.

– Фиса, синяк это не так страшно. Муж иногда бьет свою жену. Это случается во всех семьях, – безапелляционно начала свою лекцию Нэха, мгновенно забыв о картофеле.

– Неужто и тебя Моисей лупит?!

– Я не буду сейчас говорить о муже. – Нэха удобно села на кухонный табурет, учить соседку уму-разуму. – У нас о муже не говорят. Это неправильно. Это может ему не понравиться, если он услышит. Мы своих мужей очень уважаем. И они это чувствуют и нас, своих жен, за это благодарят. – Нэха помолчала. – Поэтому бьют редко. Почти никогда.

На Нэхе, как обычно, был надет красивый темно-синий фартук, отделанный воланами в тон. Густые волосы собраны в аккуратный пучок на затылке и заколоты высоким костяным гребнем. Тот гребень смотрится на Нэхе чисто корона. Анфиса как в первый раз увидела свою соседку, вернее, наконец посмотрела на нее другими глазами. Невольно перевела взгляд на себя.

– Ты посмотри, что на тебе за фартук?

– А че? – не поняла Анфиса.

– «А че», – повторила за соседкой Нэха. – А платок? Твой Степа, может, и пьет, как на тебя посмотрит! У него появляется только одно желание при взгляде на тебя, Фиса: напиться как свинья. Фиса, – Нэха многозначительно подняла вверх палец, – я его понимаю.

Нэха легко поднялась с табурета, привычным движением одернула фартук, поправила прическу.

– Мы сейчас же пойдем к Моисею и сделаем заказ. Ты закажешь у него платье и наденешь его в воскресенье утром. Пусть твой муж, как только продерет глаза, увидит тебя во всей красе. И ты увидишь, потянутся его руки к бутылке – или к тебе. Фиса, я много старше тебя, и я знаю, что говорю.

Нэха взяла соседку за руку и повела в портняжий уголок Моисея.

= 3 =

Анна уехала из дома первой. Брак был очень удачным и, естественно, родителями спланированным.

Ткани Моисей Бреннер покупал только в одной мануфактуре и для этого раз в полгода ездил в город Канск. Карл Карцев тканями торговал, Моисей Бреннер эти ткани покупал.

Хитрый еврей сразу заметил в лавке молодого продавца.

– Слушай, сколько лет этому служаке? – поинтересовался он у прохожего.

– Сразу видно, что ты не местный, уважаемый. Не знаешь таких простых вещей. Это сын владельца фабрики.

«Вай-вай, – подумал Моисей, – какая удача. Парню на вид лет двадцать пять, их Анне вот-вот стукнет восемнадцать. Нужно все про этого паренька выяснить. Такая родня нам совсем не помешает».

При дальнейшем выяснении дела обстояли еще краше, чем на первый взгляд. Ефим Карлович Карцев, двадцати трех лет от рождения, получил прекрасное образование в Германии, прямой и единственный наследник предприятия «Карцев и Ко». При этом приятной наружности и хороших манер.

«Это то, что нам нужно», – решил Моисей и, не откладывая, пошел к Карлу.