Три женщины

– Проходите, Рахиль Моисеевна, – директор встал навстречу молодой женщине. – Премного вам благодарен за то, что пришли. Знаю, что хозяйство у Семашко большое и вы за все несете ответственность.

По первым радушным словам Роня поняла: волновалась она зря, речь пойдет совсем о другом. Как вот только могла про это узнать Наталья?

– Да что вы, мне не сложно. Я бы работать пошла с удовольствием. Но и вправду, кто-то должен и за коровой ухаживать, и за свиньями. У меня вроде получается.

– Получается, получается. Павел – мой давнишний приятель, не нахвалится на вас. И я вот прошу вашей помощи. Уж не обессудьте.

Корней Петрович отодвинул стул и пригласил Роню сесть.

– Вы ж у нас из Иркутска, как говорится, столичный житель. А мы что? Варимся тут в своем соку. А у нас, понимаете ли, смотр самодеятельности на носу! Ну не то чтобы совсем на носу, до декабря еще время есть. Но это ж только кажется. Сейчас как пойдут – контрольные, диктанты, то один заболел, то второй не пришел, – Корней Петрович поправил поникшие седые усы. – Вот я и подумал, может, идейки какие есть столичные? Мнения? Или, может, опыт? Понимаете, не могу расшевелить коллектив. Никто не хочет думать. А у меня только желание, а выдумки никакой. В прошлом году, можно сказать, сели мы в калошу. Не участвовать нельзя, срыв мероприятия, понимаете ли, а везти некого, ну никаких талантов, верите.

– Не верю, – вставила Роня.

Корней Петрович махнул рукой.

– Ирочка из 5-го класса стихи про Родину прочитала, да повариха Никитична частушки спела. Нет, ну почему я ее не прослушал заранее?! Сам не знаю. Кузьма-гармонист наш поручился: «Поет громко, у сельсовета слыхать!» Только что слыхать. Срам, Рахиль Моисеевна. Стыд и срам. Вся комиссия валялась под креслами. Пришлось даже концерт остановить. Жуть, думал, меня за такую самодеятельность с работы снимут. Спрашиваю потом: «Ты как додумалась-то до этого? Под монастырь меня подвела!» А она: «Прости, Петрович, сама не знаю, что на меня нашло. Вроде про урожай собиралась, а какой урожай без этого дела? Ну и полилось само. А потом одно за другое зацепилось!» Зацепилось. «Дура, – говорю, – ты ж в школе!» – «Ой виновата, Петрович, виновата. Неужто выгонишь? Только кто твоим голодранцам похлебку варить будет?» Вот, Рахиль Моисеевна, так мы выступили в прошлом году. Не дай осрамиться. Что скажешь?

Роня вытерла слезы, которые выступили от смеха.

– А я ведь могу вам помочь, Корней Петрович. Сама в самодеятельности участвовала и в молодости даже в оперетте в кордебалете танцевала.

– Да ну?

– Правда, с лилипутами, но это неважно. Но и в Иркутске в школе помогала, и в типографии… – Тут Роня запнулась. – Короче, мне кажется, тут нужно составить целую программу. Не просто стихи, песня, а чтобы целый спектакль был, монтаж.

– Ну-ка, ну-ка, – Корней Петрович придвинул свой стул ближе к собеседнице. – Что значит «монтаж»?

– Это, например, если все номера посвящены одной теме, или отрывок из спектакля.

– Да где ж мы таких артистов найдем? Или опять Никитичну привлекать?

– Да при чем тут Никитична? Я уж к ребятам присмотрелась. Такие артисты пропадают! Да и на моих можно положиться. Я подумаю, Корней Петрович. Можно и патриотичное что-нибудь, а можно про Буратино. Про Карабаса-Барабаса!

– Зачем нам про Барабаса? – в недоумении посмотрел на девушку директор школы.

– Да у него же театр был. Куклы и пели, и танцевали, и шутили. Давайте возьмем за основу. А что? По-моему, здорово, – Роня уже загорелась идеей сама.

– Но про Родину там нет, – неуверенно протянул директор.

– Да, про Родину нет, – Роня помолчала. – Только про Родину у всех будет, а про Карабаса только у нас. От нас же веселья ждут. Так уж пусть по делу смеются. А то начнут смеяться, а мы тут про патриотизм.

– А может, ты и права, Моисеевна, – директор задумался. – Возьмешься?

– Возьмусь! – с энтузиазмом воскликнула Роня. – И костюмы ребятам пошью, и артистов наберу, и репетиции проведу.

– Ишь ты какая! – дивился Петрович. – Только ты там это, смотри, чтоб без мату!

– Да вы что, Корней Петрович!

– Ну ладно, ладно, это я так.

– А мои-то как? Семашко Борис и Тамара.

– Хорошие ребятишки. Борька – проказник, весельчак. А Тамара – серьезная девица. Все с книжкой на переменке ходит.

Роня с благодарностью посмотрела на директора.

Ну до чего сегодня прекрасный день, просто чудо! А погода! Солнце светит, воздух чистый-чистый, и грибами пахнет. Такой воздух только в деревне.

= 3 =

Роня к конкурсной подготовке подошла серьезно. Пришла на педсовет, выступила перед учителями с просьбой посоветовать способных ребят, потом переговорила с ребятами, набрала команду. Всех прослушала, просмотрела, кто поет, кто пляшет, кого вперед, кого в массовку.

Корней Петрович диву давался:

– Гляди, какой организатор пропадает! Я помру, милая, директором вместо меня пойдешь.

– Типун вам на язык, с чего это вам помирать? Нет, я так, на общественных началах, – усмехалась Роня.

Репетировали вечером. Когда в школе, а когда и дома. Павел с Натальей не возражали.

– Давай, веди своих охламонов, все нам с бабкой развлечение.