Три женщины

Фрида встала и подошла к буфету. Ей не хотелось, чтобы Роня увидела так некстати набежавшие слезы. Она считала себя некрасивой, одинокой, знала, что родители больше всех любили Роньку. Завидовала ей, что греха таить. И красивая, и успешная. А вот как жизнь сложилась. Фрида не ожидала услышать такие слова, растерялась. Кто ей когда говорил про любовь? Соломон не умел, дети не считали нужным. А как же эти слова нужны! Каждому человеку нужны.

– Ты на швейной фабрике Вайнера ищи, Юрия Михайловича, – не поворачиваясь, сменила Фрида тему разговора. – Он вообще-то Иуда Мойшович. Это уж так, для легкости. Он мужик правильный. Подскажет, что и как.

= 3 =

С Юрием Михайловичем Вайнером беседовали у него в кабинете.

– Значит, хочешь у нас работать?

– Да мне неважно, на какой участок поставите, я справлюсь.

– Дети есть?

– Двое. Я и сверхурочно могу!

– Жить есть где?

– Да, у сестры. Может, слышали, Фрида Моисеевна Курт. Муж у нее на железной дороге работает. Да, я видела: объявление там у вас висит про профсоюзную работу, я в типографии профоргом была.

– Смотри-ка, какая деловая. И жить есть где, и про зарплату не спрашивает. Подозрительно как-то!

Юрий Михайлович Вайнер, высокий мужчина в летах, с красивой седой копной волос и аккуратненькими усиками, внимательно смотрел на девушку.

У Рони все похолодело в груди. Надо было просить общежитие, бороться за зарплату. Не додумалась, в голове крутилось только одно: лишь бы взяли, нельзя у сестры в нахлебниках сидеть. Что делать?

– Так попрошу еще, – быстро нашлась она, – и общежитие, и зарплату. Вы как думаете, одной детей тянуть? – Роня сидела напротив Вайнера в белом берете и темно-коричневом плюшевом пальто и все теребила носовой платочек в руках. Красивая девушка, хорошо и со вкусом одетая, а так нервничает. Вайнер никак не мог взять в толк. – Я вас, Юрий Михайлович, понимаю, вы ж меня не знаете, может, я лодырь какой, работать не могу. А вот месяц-другой пройдет, план пару раз перевыполню и приду опять к вам в кабинет. Все должно быть по-честному.

– Ишь ты какая! – Вайнер в который раз склонился над Рониной биографией. – Значит, Рахиль Моисеевна Семашко. Что ж, давайте попробуем. Когда можете выйти на работу?

– Да хоть сейчас. Чего тянуть.

– Ну, уж сейчас не нужно, а с утра завтра приходите. Рабочий день начинается в восемь, девчата в коллективе у нас веселые, палец в рот не клади, но и работящие. Поставлю тебя в бригаду к Августе. Молодая девица, знаешь, а такая бойкая. Думаю, сработаетесь.

Роня расплылась в улыбке.

– Спасибо, Юрий Михайлович, вот увидите, не подведу, я работящая!

– Да, да, – вслед девушке проговорил Вайнер.

Он не стал задавать Рахиль Семашко лишних вопросов. Где муж, почему год нигде не работала и почему столько раз меняла место жительства? И даже не это главное; почему столько страха, столько боли в глазах?

Вайнер закурил сигарету, встал с кресла и подошел к окну. Роня выбежала из дверей фабрики, лихо поправила берет, расстегнула пальто и быстро пошла, практически побежала в сторону бульвара. На улице ярко светило солнце, практически первый теплый день. У них в Сибири весна затяжная и обманчивая. Вот и девушка пальто распахнула, а ветер? Ветер-то еще почти февральский!

Из своих 53 лет на швейной фабрике Иуда Вайнер работал более 20 лет и неплохо разбирался в людях. Обычно про человека понятно все и сразу при первом же разговоре. Интуиция, внутреннее чутье или многолетний опыт? Сложно сказать, наверное, все вместе. Только не ошибался Вайнер никогда. И лентяйку сразу видно, и неряху. Уговариваешь себя: ошибся, показалось, – а потом выходит все так, как почувствовал в самый первый раз. Сколько в его жизни было и профсоюзных собраний, и выговоров, и общественных порицаний. И во всем этом Вайнер всегда винил себя. Зачем обрек человека на этот позор, ведь понял сразу – не работник, не получится ничего. Однако же принял, поверил, закрыл глаза на внутреннее чутье, и вот пожалуйста. И человеку стыд, и сам Вайнер чувствует себя виноватым.

У Рони Семашко вопрос был в биографии. Юрий Михайлович видел в ней хорошую работницу, чуткого и доброго человека. Но если придет запрос, если сверху начнут копать, кого он взял на работу? Послать свой запрос в Иркутск на всякий случай, чтобы обезопасить себя? А если ответ придет именно тот, которого Вайнер боялся? Тогда он просто обязан заявить на Рахиль Семашко. Он не может принимать на работу человека с темными пятнами в биографии.

Девушка понравилась Юрию Михайловичу. Дело даже не в том, что тоже еврейка, хотя, безусловно, это сыграло свою роль. Юная, полная жизни, она чем-то походила на его покойную жену Софью. Вайнер достал портмоне и в который раз залюбовался на свою единственную в жизни любовь.