Тринадцать подвигов Шишкина

И он сделал для себя пометку обязательно познакомиться с родителями Натальи-первой. Семья должна быть необычной, не иначе. Вот тебе и село! А мы так привыкли кичиться городской образованностью и интеллектом… Снобы! Забыли, откуда в столице появился Михайло Ломоносов! Вот так и живут в российской глубинке светлые головы, которым по той или иной причине до институтской скамьи не получается добраться. А в «альма-матер» изнывают от ненавистных от наук тупоголовые городские недоросли, которым знания и не нужны, лишь «поплавок» об окончании вуза – дабы потеплее и побеззаботнее устроиться опять же в городской неге – день проводить да пень колотить…

Дальнейшее знакомство с сочинениями, увы, заметно пригасили восторги и патетику Александра. Хватало и косноязычия, и добросовестного переписывания страниц из учебников, и «золотых россыпей», которые Шишкин-младший переносил себе в тетрадь, а в тетрадях школяров подчёркивал красной пастой:

«Родители Ильи Муромца были простыми сельскими колхозниками».

«Князю Олегу предсказали, что он умрёт от змеи, которая вылезет из его черепа».

«Во время второго акта Софьи и Молчалина у них под лестницей сидел Чацкий…» – «Отец Чацкого умер в детстве…» – «Чацкий был очень умный, а от ума всё горе…» – «Чацкий вышел через задний проход…»

«Кабаниха нащупала у Катерины мягкое место и каждый день давила на него…»

«Плюшкин навалил у себя в углу целую кучу и каждый день туда подкладывал…» – «Для таких Чичиковых с их чиченятами человек растёт на земле, удобренной многочисленными предками…»

«Печорин похитил Бэлу в порыве чувств и хотел через её любовь приблизиться к народу. Но ему это не удалось. Не удалось ему это и с Максимом Максимычем…» – «Грушницкий тщательно целил в лоб, пуля оцарапала колено…» – «Так как Печорин – человек лишний, то и писать о нём – лишняя трата времени…» – «Лермонтов родился у бабушки в деревне, когда его родители жили в Петербурге, а умер на Кавказе, но любил он его не поэтому…»

«…Комната Раскольникова была похожа на гроб с жёлтыми обоями».

«Из произведений Некрасова крестьяне узнали, как им плохо живется…»

«Кирсанов сидел в кустах, но всё, что не надо, видел…»

«…Бедная Лиза рвала цветы и этим кормила свою мать».

«Тургенева не удовлетворяют ни отцы, ни дети. Но наиболее ярко конфликт отцов и детей представлен в книге «Тарас Бульба». Там конфликт разрешился кровопролитием. Не хотелось бы иметь такого отца, как Тарас Бульба…»

Это точно, согласился с автором-восьмиклассником Шишкин-младший. И решил оценки за сочинения не выставлять, как и не обнародовать авторство при разборе сочинений на уроках, особенно когда в тетрадях шестиклассников, которые, как оказалось, всё лето дружно читали «Муму», обнаружилось, что «Герасим был немой, потому и собаку назвал на своём языке», к тому же «глухонемой Герасим не любил сплетен и говорил только правду», а описанные сцены кормления собачонки и вовсе доводили до слёз: «Герасим налил Муме щей. Он поставил на пол блюдечко и стал тыкать в него мордочкой… Собака открыла глаза и смотрела на Герасима, её лицо было искажено от боли…»

Уже не смеялось. Голова гудела. Заныла и ушибленная нога. Да и время… Шишкин ещё попил молочка с ржаным хлебушком и завалился в кровать с заветным томиком Ивана Ефремова «Таис Афинская». Глаза читали, но уши слушали и, наверное, по-кошачьи поворачивались, сканируя сельскую тишь за окном, – повтора вчерашнего ночного визита, ей-богу, психика бы не вынесла.

Впрочем, это нервическое состояние нисколько не умаляет проявленную в описанный временной отрезок нашим героем стойкость против отрыжек и искушений Вечного зова – четвёртый подвиг нашего главного героя Шишкина Александра.

Часть вторая

…В свете октябрьского пленума

Подвиг пятый

Телесных мук трудом преодолемши, или Неделя на одной ноге

Во двор въехали две лошади. Это были сыновья Тараса Бульбы. Сыновья приехали к Тарасу и стали с ним знакомиться.

Из школьного сочинения

1

Понедельник, как известно, день тяжёлый. Совершенно невыносимый день! Именно в понедельник отчётливо осознаёшь, что время имеет свойство растягиваться и сокращаться. Вот вроде бы в сутках двадцать четыре часа. Но разве двадцать четыре часа выходного дня равны любому из будничных дней? Выходной пролетает литерным поездом, а рабочая неделя неспешно тянется унылым пригородным, что подолгу стоит на всяких перегонах, полустанках… Или возьмите детство. В детстве, помните, день был длин-н-ный-предлинный! А как он укорачивается и укорачивается с возрастом? Шишкин-младший, услышав в первый раз басню дедушки Крылова про Стрекозу и Муравья, крайне недоумевал. Не понимал, как можно не заметить, что прошло лето. Смеялся! Со временем стало не смешно. Но когда бы только это.