Трофей для дроу

– Как я тебя слышу? – изумилась я.

"Ты же моя половинка, – мысленно ответил единорог, – это естественно".

Он подцепил рогом сумку, в которую мы сложили уцелевшие вещи, и закинул ее мне в руки. Я привязала себя магическими путами к его спине так же, как и поклажу.

Рядом пристроился загадочный незнакомец.

Впереди оставалось еще полтора дня пути.

***

После всех испытаний нам действительно везло, будто сами боги сжалились и решили облегчить наш путь.

Полдня мы провели в дороге, а когда настало время обеда, и Айренир объявил привал, Вейрах задрал молодую косулю, которую мы тут же зажарили на костре. Пока ели, загадочный незнакомец рассказал свою историю. С небольшими недомолвками и умалчиванием некоторых деталей, но вполне связно и правдоподобно.

Оказалось, что он, как и многие его собратья, служил светлым эльфам. Точнее, был сокольничим у эльфийского графа – некоего Ильсинора Талариана. И вот несколько дней назад среди графских слуг пронеслась неимоверная сплетня. Говорили, будто на северной границе с тёмным королевством произошла стычка с орками. Причем, несмотря на численный перевес и присутствие эльфийских магов, нападавшие были полностью уничтожены неожиданно возникшими смерчем и землетрясением.

Самым странным казалось то, что разгулявшаяся стихия не затронула ни темноэльфийскую крепость, ни самих дроу. Многие уверяли, что это боги вмешались в ход сражения и помогли темным отразить нападение.

Слухи быстро распространялись, обрастали подробностями, и вскоре во всем графском наделе не было ни одного вера, который бы не поверил в божественное провидение. Кто-то сказал, что это знак: мол, боги Эретуса с нами, так чего же мы ждем? Возьмем мечи в руки и пойдём громить ненавистных эльфов!

Вейрах пояснил, что эльфы далеко не глупы и давно ввели правила проживания для веров на своей территории. Каждый вер, желающий пересечь границу светлого королевства, в обязательном порядке подвергался магическому воздействию, после которого не мог вернуться в звериную форму. Лишь покинув эльфийские земли, они вновь обретали вторую ипостась.

Услышав об этом унизительном обычае, я тут же вспомнила, что за все время пребывания на территории герцога Анторийского я так ни разу и не увидела обратившихся веров, хотя в человеческой ипостаси их попадалось немало. Даже Савьен и Арлет первый раз изменили форму только в Первородном лесу.

Между тем, Вейрах продолжал.

Когда графу донесли о волнениях среди слуг, он отдал приказ арестовать бунтовщиков, подбивающих народ на восстание. Те бежали под покровом ночи, смогли пересечь границу королевства и обратиться, но это не помогло против боевых магов графской гвардии.

После короткого, но ожесточенного боя, веры оказались окружены и вынуждены были сдаться. У многих из них уже не хватало сил даже на регенерацию. Эльфы не стали играть в благородство и уничтожили всех тяжелораненых, остальных загнали в тесные клетки и выставили у позорного столба во дворе графского замка. Вейрах попал в одну из них.

Целый день их держали без еды и питья, естественные надобности тоже приходилось справлять прямо в клетке, на виду у всего замка и собратьев по несчастью. А вечером прибыл королевский сенешаль, и рядом с клетками начали воздвигать эшафот.

Эльфийский король Тиадар подписал указ о казни всех бунтовщиков. На рассвете их собирались повесить.

Но за Вейрахом почему-то пришли раньше. Он уже приготовился достойно встретить смерть, а потому даже не удивился, когда явились эльфы из графской гвардии, надели на него кандалы и грубыми тычками погнали в замок.

Граф Талариан уже ждал. Глумясь над пленным вером, он сообщил, что решил отблагодарить за прежнюю службу и подарить ему жизнь. Вот только остаток дней «презренному веру» придется провести в образе льва, сидя на привязи.

Для любого вера это равносильно смерти: невозможность обращаться укорачивает их век. Чем дольше вер не может принять звериную форму, тем больше слабеет физически, но если не может обернуться в человеческую ипостась, то утрачивает разум и постепенно превращается в обычное животное, пусть и большое.

Поэтому к эльфам на работу нанимались только молодые, крепкие и свободные веры. Поэтому Арлет молчала о своем замужестве, пока прислуживала в герцогском замке.

Я слушала и ужасалась.

В книгах все просто: светлый – значит, хороший, темный – плохой. А тут?

Есть светлая магия – магия созидания, и все существа, использующие ее, априори попадают в разряд хороших? Темная магия – магия разрушения. И все, в ком она бьется, автоматически становятся плохими? Ведь именно так и пишут в фэнтезийных романах.

Но, похоже, на Эретусе все намного сложнее. То, что эльфы пользуются светлой магией, еще не делает их положительными существами. Они просто ею пользуются, причем так, как им удобнее.

В общем, все закончилось тем, что Вейраха вынудили обратиться и посадили на цепь в старой конюшне, но ночью кто-то попытался открыть клетку со смертниками. Вся стража сбежалась к позорному столбу, а бывший сокольничий не стал ждать, пока они вернутся. Он смог порвать железную цепь и вырваться на свободу.