Трофей императора

Дин ничего не имел против жены отца, которую он упорно называл по имени, игнорируя неприятное и сухое «мачеха». Как раз наоборот, он бы мог назвать ее своим другом. Лучшим на этот момент. За два месяца проживания в Ирригене он так и не подружился с местными мальчишками, зато с Ленси у него было полнейшее взаимопонимание.

Но если не обрезать ауру и не напоить новорожденного анкра своей кровью, то им сможет управлять любой член Алмазного клана. А мальчик этого не хотел. С детским максимализмом он мечтал, чтобы эти анкры стали его и только его.

И потому, наспех позавтракав, он сбежал из своей комнаты через тайный проход, который они случайно обнаружили с Ленси во время своих разведывательных рейдов по замку.

Дин знал, что охрана, приставленная отцом, скоро почувствует, что в комнате никого нет. И тогда его будут искать. Но этого времени вполне хватит, чтобы никем не замеченным пробраться в загон.

Пробираясь по узкой дорожке между колючих зарослей терновника, он представлял себя шпионом, засланным в тыл врага. Вот он крадется, как лис, тихий и незаметный, а кусты вокруг – это вражеские солдаты. Они не спят, у них ружья наизготовку. Вот крикнула сойка, взлетая с ветки, ветер качнул макушки кустов…

По аллее, буквально в нескольких шагах от маленького дарга, неторопливо прошел караульный расчет.

Мальчик замер, прислушиваясь.

Ньорды тихо переговаривались о чем-то своем. От них исходило ощущение абсолютного спокойствия и уверенности. Они даже не догадывались, что объект охраны так ловко улизнул из-под бдительного ока своих соглядатаев.

Едва стражники завернули за угол, Дин облегченно выдохнул: чуть не попался! А потом нырнул в гущу кустов, прилегающих к фасаду загона.

Через минуту, весьма довольный собой, он ужом пролез в щель между половинками неплотно прикрытых ворот.

Элайса встретила его приветственным клекотом. Поднялась, демонстрируя плотную подстилку из еловой хвои, на которой лежали яйца. А потом нагнула голову и лизнула мальчика в щеку.

В этом загоне она царствовала одна. Огромное гулкое помещение, сложенное из крупных камней, очень напоминало родные анкрам пещеры. Даже свод здесь был куполообразным, а в нишах между камней теплились красным кристаллы-светильники. Они создавали приятный глазу полумрак и атмосферу таинственности.

- Ты ждала меня, да? – Дин почесал Элайсу между надбровных наростов, и та довольно заурчала.

Мальчик тихо рассмеялся.

- Да, я тоже скучал. Ленси отправилась в Кортарен, посмотреть на битву драконов. Она беспокоится о папе. Вот глупая! – Он расправил худенькие плечи и выпятил грудь, чтобы придать себе важности. – Я ей сказал, что мой папа самый сильный дракон на свете. Но она все равно переживает за него. Я вот совсем не переживаю… ну, если только немножко… совсем чуть-чуть…

Он немного скуксился, но тут же встрепенулся, заглядывая анкру в глаза:

- Нет, ничего я не переживаю! Вот нисколечко! Я знаю, что он победит. А Ленси девчонка, ей положено переживать.

Озвучив это умозаключение, Дин подошел к гнезду и присел на корточки. Его драконье зрение, по-детски расфокусированное, уловило алый сгусток внутри каждого яйца – ауру, мерно пульсирующую в такт еще нерожденному сердцу.

Но стоило маленькому даргу коснуться скорлупы, как пульсация резко ускорилась. Крошечные дракончики почувствовали его, зашевелились, пытаясь изменить положение в плотной оболочке яйца, которое вдруг стало тесным.

- Ну, давайте же! – прошептал мальчик, поглаживая то одно яйцо, то другое. – Кто будет первым?

Яйца были теплыми, живыми, а шершавая скорлупа больше напоминала чехол из плотной кожи. Маленьким дракончикам очень трудно ее разорвать, но и помогать им нельзя. Они сами должны сделать первый разрыв. Если птенец не может пробить оболочку яйца, значит, он еще очень слаб и не выживет, если яйцо вскрыть насильно.

Все это когда-то рассказывал Дину Фаэрн. В тот первый раз в Обители, когда мальчик ждал появления Принцессы и Лежебоки.

Зачарованный пульсацией аур, он сидел, не шевелясь. Слившись с птенцами и мысленно, и эмоционально, он сейчас почти жил их еще нерожденными жизнями.

А потому не заметил, как за спиной прямо из воздуха соткалась человеческая фигура, с ног до головы закутанная в темную ткань. Не услышал, как зарычала, поднимаясь, Элайса. Не увидел, как незваный гость небрежно махнул рукой, и с его ладони сорвалось облачко мерцающих частиц. И как анкр высотой в пять локтей вдруг застыл каменным изваянием без вздоха и крика.

Еще секунда – и на голову мальчика опустился мешок.

Глава 46

Рубиновый дракон в небе над Ирригеном вызвал сначала недоумение, потом – переполох.

Драконья ипостась была для даргов исключительно ритуальной и боевой, и нужен был серьезный повод, чтобы средь бела дня дарг обратился в дракона. А уж о том, чтобы нести на себе всадника – и речи быть не могло! Исключение – собственная альхайра, лишь ей позволено оседлать истинного дракона.