Тройка мечей

Тирта достала из поясной сумки ту сильнодействующую траву и бросила ее в огонь. Она увидела, как сокольник снова обнажил свое оружие Силы и вонзил клинок в землю перед собой. Девушка наклонилась и глубоко вдохнула дым, он пах специями и еще чем-то приятным.

На этот раз она не шагнула во Тьму. Вместо этого ее окружило сияние синего света, такое сильное, что Тирта едва не отшатнулась, а потом ее окутали тепло и Сила. И она двинулась вперед, так решительно и целеустремленно, словно шагала по дороге в Эсткарпе.

Свет сопровождал ее. Девушка подняла голову и увидела синий шар – может, это было сверкающее навершие меча? – вращающийся вместе с ней в этом ином плане бытия. Потом Тирта двинулась в серое пространство, и свет начал тускнеть.

Девушке казалось, будто ее ноги не касаются земли, но вокруг раскинулась вполне реальная на вид местность, такая же реальная, как и та, по которой они шли в предгорьях. С одной стороны высился темный лесной массив, а справа поднимался утес, который пересекала заметная черная жила. Насколько понимала Тирта, это была одна из примет, которые следовало запомнить.

Когда холмы остались позади, каменная стена с жилой постепенно стала понижаться. Теперь приметная черная полоса исчезла, и девушка шла вдоль обычной скалы.

Ястребиный Утес. Как она велела другим, так и сама теперь твердо держала в уме это название. И боялась она лишь одного – что ее снова затянет в повторение старого видения и она так и не узнает дороги, а просто очутится в крепости, чтобы снова пережить финальный акт.

Тирта вышла из холмов. Впереди и справа раскинулась открытая местность. Слева заросли деревьев превратились в лес, такой густой, что Тирте он показался непроходимым. Она немного повернулась, чтобы взглянуть на лес, и заметила какое-то колыхание, таящееся, но непрерывное. За завесой переплетенных ветвей, лоз и кустов кто-то двигался с такой же скоростью, что и она, шпионил за ней.

Время от времени Тирта замечала что-то бледно-серое, расплывчатое; оно то появлялось, то исчезало, и густой лес нисколько ему не мешал. Девушка предпочла бы держаться открытой местности, но то, что она вызвала, теперь влекло ее к лесу, невзирая на все недобрые предчувствия.

И то, что двигалось в лесу, непрестанно наблюдало за ней. Тирта ощущала угрозу, но решила не пытаться узнать больше. Она обязана полностью сосредоточиться на том, чтобы добраться до Ястребиного Утеса.

Но, невзирая на принятое решение, Тирта чуть свернула и направилась прямиком к лесу. Туда, где подлесок казался не таким плотным. Еле заметные детали говорили, что когда-то здесь был проход; возможно, тут была давно заросшая дорога. Соглядатай все еще был здесь, но он не возник перед ней, а скорее действовал аналогично ей – шел через подлесок параллельным курсом.

Временами старая дорога делалась шире. Пару раз девушка замечала стоящие вертикально высокие камни – они словно бы отмечали ее путь; были там и другие предметы, излучающие бледный призрачный свет. Тирта ощущала в них абсолютно чуждые сущности, укоренившиеся или заключенные в этих местах. Она поспешно ограждала свой разум, потому что чувствовала прикосновение тянущегося к ней жадного желания.

Этот лес был полон опасностей. Будь она здесь не только сущностью, но и телом, она бы чувствовала то же самое – в этом Тирта была уверена. Однако же то, что она искала, находилось где-то за лесом, и ей было не избежать этого пути.

Она понятия не имела, сколько времени потребуется, чтобы пересечь этот зловещий лес. Ей казалось, что немало.

Но в конце концов дорога завершилась, заросшая тропа привела к лугу. Здешние поля некогда были обнесены каменными стенами; сейчас эти стены осыпались, но все еще были отчетливо видны. Через них протекал ручей, такой широкий, что его уже практически можно было назвать рекой. И на другом его берегу…

Тирту захлестнуло неведомое ей чувство, никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Даже отсюда ей видно было, что оборонительные сооружения, возведенные строителями крепости, в конце концов рухнули. Могучая твердыня – обнесенные стеной внушительные башни – была воздвигнута на холме; холм был обнесен рвом, и в этот ров отведены воды реки. Через ров к зияющей дыре на месте входа когда-то вел мост, но теперь от него остались лишь сломанные бревна.

В целом крепость была больше и внушительнее, чем думала Тирта, хотя огромный зал ее видения говорил о значительной постройке. Эту твердыню явно возвел сильный и многочисленный клан – и врагов у него было немало: представшая перед ней картина невольно заставляла думать, что оборонительные сооружения были крайне важны для здешних обитателей.

Тирта отыскала свою цель. И теперь она принялась сознательно ослаблять свою волю – ту самую волю, которая продолжала толкать ее вперед, к развалинам. Но ей не нужно было дальше.