Тройка мечей

– Он тоже ищет судьбу – ту, что действительно принадлежит ему.

Тирта кивнула. Да, так и должно было случиться. В определенном смысле Алон тоже освободился.

– Ястреб, – негромко повторила она. – И пусть они отныне берегутся всех ястребов, господин мой Нирел.

Его рука легла ей на плечи, и Тирта почувствовала, что так оно и должно быть. Сокол взлетел и стал набирать высоту, а они зашагали прочь от прошлого, которое теперь можно было забыть, если пожелаешь.

Кошачьи врата

1

В долгих вечерних сумерках маленькие кусты обзавелись густыми тенями. Келси дрожала, хоть ей и было достаточно тепло в стеганом пальто и плотных брюках; казалось, будто ее ботинки с каждым шагом чуть сильнее погружаются в торфянистую почву на подступах к увенчанным туманом холмам. Пейзаж представлялся ей нереальным и угрожающим, но девушка не собиралась поворачивать обратно. Она лишь стиснула зубы и покрепче сжала ручку небольшой корзины. Быть может, сегодня она добьется успеха; она не желала сдаваться и верить во всякие россказни.

Сейчас здешние края не казались ей ни красивыми, ни величественными, несмотря на всю массу туристических брошюр, из которых она почерпнула первые свои представления об этом отдаленном уголке Северо-Шотландского нагорья. Вместо этого ее одолевало ощущение, будто она идет по пустынному краю, где затаилась какая-то незримая опасность. Здесь нетрудно было поверить в существование Черных собак и Безумных адских коней и вообще всяческих потусторонних существ. Видит бог, таких историй предостаточно, и Келси не прочь была бы послушать их у камина. Только вот сейчас она не в хорошо освещенной безопасной комнате.

Девушка опасливо прислушивалась к ночным звукам. Послышался лай лисицы, в ответ где-то на ферме завыла собака. Чтобы заглушить чувство одиночества, лишь обострившееся от этих звуков, Келси принялась напевать себе под нос. Она всегда напевала подобные мелодии без слов, когда приходилось иметь дело с ранеными или напуганными животными. Ранеными… Девушку снова захлестнул жгучий гнев, как и два дня назад, когда она впервые увидела ту чудовищную ловушку – и два торчавших из нее кошачьих пальца: животное отгрызло их, чтобы вырваться на свободу.

Кошке теперь конец, сказали они. Ее наверняка прикончат до следующего сезона ягнения. Этот Нил Макадамс очень уж в себе уверен!

Вот только Келси видела этого хищника. Это была самка, готовая вот-вот разродиться. Вчера, когда было посветлее, Келси удалось проследить ее до этого глухого уголка на склоне холма. Куропатки тут были упитанные, и она спугнула целую стаю, что тоже шло вразрез со странными обычаями этих мест.

Келси вспомнила кое-какие не понравившиеся ей разговоры у камина и упрямо сжала губы. Прошлогодний отстрел оленей с рогами по пять отростков – они это называют выбраковкой! Почему бы не называть вещи своими именами – убийство невинных? Или разновидность охоты, когда птиц выпускают и тут же стреляют по ним, – они это называют спортом!

По крайней мере, она вовремя поняла, что ей эти места не подходят. Она выставит дом на продажу и…

Впереди от кустов отделилась высокая тень и решительно зашагала в том же направлении, что и Келси. А вон та длинная часть тени – ружье, сомнений быть не может. Этот человек собрался охотиться на…

Келси помчалась вперед. Это все еще ее земля, и ей решать, кого сюда пускать! И она имеет право не доверять тому, кто забрался сюда тайком!

Она увидела впереди стоячие камни – так их называли, хотя их, всех, кроме трех, повалили еще в давние времена по требованию церкви – как урок тем, кто цепляется за старину, и предостережение тем, кто питает склонность к запретному. Три устоявших камня образовывали грубую арку: массивный, грубо обтесанный камень был водружен на два других. К ним-то и шел непрошеный гость.

Келси почти нагнала его.

Ну конечно же, это был Нил! Так она и знала! Ловушка не помогла, так он собрался отыскать раненое животное и пристрелить. Ну уж нет, не на ее земле!

Из-за камней донесся вой. Боль в нем мешалась с дикой ненавистью и решимостью сохранить свободу. Мужчина поднял ружье, и Келси кинулась на него, но споткнулась, и лишь сумела ударить его по руке, и он промазал.

– Ты что творишь?!

Нил был в бешенстве, но внимание Келси было приковано не к нему – к приземистой фигуре, сжавшейся в самом центре арки. Дикая кошка – возможно, рана не давала ей бежать – смотрела на них с ненавистью и готова была сражаться до конца.

– Прекрати! – Келси выпрямилась, тяжело дыша. – Отстань от несчастного животного! Ты уже достаточно ее помучил!

– Сама прекрати, девчонка! – гневно прорычал в ответ Нил. – Эта твоя тварь – вредитель! Она по весне перережет нам ягнят…