Тройка мечей

Самоцвет все еще пылал, но Келси показалось, будто свет стал слабее, словно тусклое свечение частокола душило его. Она подошла к ближайшему зловонному столбу и направила на него луч синего света.

И увидела, как дерево, корень, камень – из чего бы там ни была сделана ограда – принялись корчиться под лучом. Однако же когда Йонан, что-то воскликнув, встал рядом с ней и ткнул мечом туда, куда падал луч света, меч уперся в несокрушимую поверхность.

– Где мы? – спросила Келси – самым будничным тоном, чтобы подавить страх.

Йонан пожал плечами:

– В руках у фасов. Где? Мы можем находиться где угодно относительно внешнего мира.

– Витле…

– Не думаю, чтобы ее схватили.

– Эти фасы…

– Служат Тьме, – прервал ее Йонан. – Они охотятся стаями – так легче затаскивать добычу вниз. А их корни-веревки держат крепко.

– Что им нужно?

– Помимо того, чтобы просто позлобствовать? Я бы предположил, что твой камень. Вероятно, не для себя. Они – слуги более могущественных господ, и сейчас, наверное, отправились к ним с докладом. Вскоре мы узнаем, какой разновидности Тьмы они служат.

– Мой камень…

Келси сняла цепочку и принялась раскачивать повисший самоцвет. Она мысленно сосредоточилась на нем. Пульсирующий свет камня поразил ее, как будто она никогда прежде его не видела. Камень то тускнел, то разгорался, и ритм этот, поначалу медленный, делался все быстрее и быстрее.

И сердце ее билось быстрее – в такт камню? В этом она не была уверена. Да и не важно. Важно было неотрывно смотреть на камень, полностью сосредоточиться на нем, выбросив из головы все остальное.

Поначалу это было трудно – сосредоточиться. Но потом в водовороте света, следующего за камнем, начало что-то возникать. Не узнать это суровое лицо было невозможно. Витле! Конечно, самой колдуньи здесь не было – лишь ее уменьшенное подобие. Но все же Келси сфокусировалась на лице женщины, и ей показалось, что Витле посмотрела на нее в ответ, как будто тоже могла видеть их.

Келси произнесла лишь одно слово, самое важное для нее сейчас:

– Выход!

Она увидела, как Витле открыла рот. Если колдунья и произнесла что-то, девушка этого не услышала. Но в сознании ее вспыхнуло то, что могло стать ответом – и даже навредить врагам. Келси перехватила камень другой рукой, останавливая его движение. Лицо Витле исчезло.

Но теперь Келси держала камень на ладони, невзирая на источаемый им жар, хоть и казалось, что его хватило бы, чтобы прожечь ей руку до кости. И тем не менее она держала его, направляя измученными пальцами одинокий луч света не на столб, по которому бил Йонан, а на его верхушку, туда, где от незримого огня расходилась желтоватая зловонная дымка.

Острие луча ударило в дымку и прорезало ее. Келси увидела на верхушке столба чашу. К ней и устремился луч. На боку чаши возникло синее пятно, оно становилось все больше и ярче. Потом что-то упало к их ногам – это от чаши отвалился изрядный кусок. Келси направила луч в образовавшееся отверстие. Но этого было недостаточно. Понимание возникло в ее разуме само собою. Она не могла в полной мере воспользоваться той Силой, какой должна была бы располагать, – из-за недостатка знаний она была неполноценной колдуньей.

Не поворачивая головы, Келси проговорила:

– Дай мне кванское железо. Положи его мне на запястье.

С тем же успехом можно было попросить его поставить ей клеймо и сжечь руку так, что уже не вылечишь. Девушка прикусила нижнюю губу, чтобы не кричать, чтобы забыть про боль тела и сосредоточиться на том, что она сделала и будет делать.

Эта полоска синего металла была подобна дополнительной Силе, вливающейся в сомкнутые на самоцвете руки. Келси приходилось терпеть жгучую боль, но вспышки света становились все мощнее и чаще, и из воспламеняющегося камня бил лазурный луч.

А потом…

Раздался грохот – ушами она его услышала или ощутила, как столкновение чужой Силы с Силой, таящейся в ее теле? Из уже разбитой чаши на столбе вырвался луч света и сделался на миг ярким, как молния в столь далеком от них сейчас небе. Этот луч словно воспламенил дымку, и она вспыхнула, сделавшись не желтой, не синей, а ослепительно-белой, и Келси даже зажмурилась, так больно стало глазам. Что-то ударило ее в плечо, что-то задело бедро. Она услышала вскрик Йонана. Рука в кольчуге грубо обхватила ее за талию – Йонан прижал ее к себе и попятился. Руки Келси задрожали и опустились, но камень она не выронила – цепочка осталась зажата в ее руке.

Над головами их заметались, сплетаясь, огненные ленты и обвили колья, образующие стены их клетки. И колья эти вспыхнули и затрещали, словно охваченная огнем плоть. Жар поглотил их. Двое людей припали к земле в центре круга. Келси уверена была, что слышит сквозь треск пламени голоса, выкрикивающие гортанный рефрен, но она ничего не видела, потому что прикрывала глаза предплечьем от этой обжигающей картины. Она даже не знала, прекратил ли камень свое безумное вращение.

Треск и вонь усилились. Они сражались посреди пожара за возможность дышать, и Келси, задыхаясь, чувствовала, как столь же тяжело вздымается грудь Йонана.