Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

— Левый-то нам и нужен. Отпечатки на правом, скорее всего, принадлежат горничной, которая чистила его. А вот левый, похоже, чистили дважды.

— Тут в корзине для бумаг мы нашли кусок наждачной бумаги, — заметил Джонс. — Поначалу я не придал никакого значения…

— Потому что тогда вы не знали, что ищите. А теперь аккуратно свинтите набалдашник, я уверен, он легко снимется.

Джонс тут же его свинтил.

— Тяжеленький, — сказал он, покачивая его на ладони.

Лич склонился, пытаясь внимательно его рассмотреть.

— А на резьбе какие-то темные пятнышки, — заметил он.

— Возможно, это кровь, — сказал Баттл. — Возможно, его почистили, а вот на резьбу внимания не обратили. Я почти уверен, что именно этой штуковиной и проломили череп старой леди. А теперь надо еще раз внимательно осмотреть дом. Теперь, Джонс, вы знаете, что нужно искать.

Баттл кратко проинструктировал сержанта, потом подошел к окну и выглянул на улицу.

— Так-так. Что это там желтеет — среди листьев плюща? Уж не очередной ли кусочек нашей головоломки. Скорее всего мне снова удалось…

Глава 12

Когда Баттл пересекал холл, к нему подошла Мэри Олдин.

— Не могли бы вы уделить мне несколько минут, инспектор?

— Конечно, мисс Олдин. Давайте отойдем вот сюда.

Он отворил дверь в столовую. Херстолл уже убрал посуду после ленча.

— Я хотела кое о чем вас спросить. Вы ведь уже не думаете, что это… это преступление совершил кто-то из нас? Ведь наверняка это сделал кто-то чужой! Может, какой-то маньяк!

— Возможно, вы недалеки от истины, мисс Олдин. Возможно, это действительно дело рук маньяка. Вот только он вовсе… не чужой.

Глаза Мэри широко раскрылись.

— Вы хотите сказать, что рядом с нами живет сумасшедший?

— Вы, видимо, думаете, что он обязательно должен быть с пеной у рта и бешено вращающимися глазами. Иной раз это проявляется совсем другим образом. Многие опасные преступники внешне ничем не отличаются, скажем, от нас с вами. Обычно они просто одержимы некой идеей. Одна-единственная мысль владеет их разумом, постепенно разрушая его. А как они умеют внушать, что сами являются чьей-то жертвой… На какое-то время они убеждают в этом практически всех, даже весьма недоверчивых по натуре…

— Но среди нас наверняка нет одержимых манией преследования.

— Я просто привел пример, мисс Олдин. Существуют и другие формы безумия. В одном я уверен: преступник, который совершил это убийство, был одержим некой идеей, в сравнении с которой все остальное казалось мелким и несущественным.

Мэри испуганно вздрогнула.

— Похоже, — сказала она, — вам все-таки следует знать об этом.

Она вкратце передала ему рассказ мистера Тривза. Баттл насторожился.

— Мистер Тривз сказал, что смог бы опознать этого человека? Кстати, он говорил о мужчине или женщине?

— Насколько я поняла, речь шла все-таки о мальчике. Хотя, если честно, мистер Тривз определенно так и не высказался. Напротив, он даже оговорился, что не хочет указывать ни пола, ни возраста малолетнего убийцы.

— Вот как? Похоже, это неспроста. И он говорил, что у этого убийцы есть некая внешняя особенность, благодаря которой он всегда мог бы его опознать?

— Да.

— Может быть, шрам. Есть у вас у кого-нибудь шрам?

Баттл заметил, как Мэри Олдин немножко замешкалась, прежде чем ответить:

— Нет, я не заметила.

— Бросьте, мисс Олдин. — Баттл вежливо улыбнулся. — Если это знаете вы, то рано или поздно замечу и я. Какой смысл утаивать это?

Она покачала головой.

— Нет-нет, ничего такого я не знаю.

Но Баттл видел, что она определенно испугана и очень расстроена. Его предположение явно навело ее на весьма неприятные мысли. Баттлу очень хотелось бы знать, что это за мысли, но его богатый опыт подсказывал: в данный момент от Мэри все равно ничего не добьешься.

Он снова перевел разговор на мистера Тривза.

Мэри подробно рассказала о событиях трагического вечера.

Баттл задал несколько уточняющих вопросов и, наконец, с философским видом изрек:

— Это что-то новенькое. Такого в моей практике еще не случалось.

— Что вы имеете в виду?

— Убийство. Я имею в виду убийство, совершенное с помощью обычной таблички.

— Неужели вы думаете, что… — испуганно прошептала Мэри.

— Что это было убийство? Несомненно! Экстравагантное и остроумное убийство. Конечно, был риск, что табличка не сработает, но она сработала!

— Потому что мистер Тривз знал…

— Да. Именно потому, что он мог привлечь внимание полиции к этому человеку, а так нам пришлось начинать, что называется, с нуля. Но уже забрезжил свет, и с каждой минутой он становится все ярче. Мисс Олдин, убийство вашей хозяйки было спланировано заранее, до самых мельчайших деталей. И еще… я хочу, чтобы никто не знал о нашем разговоре. Это очень важно. Никто, ни одна живая душа.

Мэри машинально кивнула — видимо, она все еще не могла прийти в себя от потрясения.