Царь с Востока

Ставшее традиционным ежемесячное совещание в кремлёвских палатах лиц, приближённых к императору, подходило к концу. Воеводские грамоты были зачитаны, отчёты приказных дьяков выслушаны и обсуждены, предел хлебных цен для внутренней продажи утверждён. Но, всё же события в Польше и на украинных с нею земель, стали основным предметом обсуждения, причём самые преданные государю люди не только предлагали, но и требовали от Романова немедленного вторжения в ляшские пределы, дабы 'покончить с бунташством в самом доме евонном'. Император всех выслушал, вроде бы и поддержав бойкий пыл ораторов, но вместе с тем, приказал ожидать и готовиться к выступлению лишь только по указу и никак иначе. Однако приказ на выдвижение части полков к Менску, Быхову и Львову, а также план формирования трёх войсковых групп из оных полков были составлены. Подробные сообщения для воевод, отряжавшихся на командование армиями, ранним утром должны будут отправлены с колокольни Ивана Великого старшим радистом кремлёвского гарнизона. До глубокой ночи затянулось совещание и лишь только когда бояре да князья принялись клевать носом, государь приказал объявить об окончании встречи. Но прежде чем отпустить восвояси порядком уставших людей, Владимир приказал огласить указ о возведении Артамона Сергеевича Матвеева в боярский чин. Польщённый и зардевший как маков цвет Матвеев, склонившись в сторону императора, слушал скрипучий голос дьяка, читавшего бумагу. Артамон нет-нет, да и оглядывал победным взглядом притихших товарищей - вот оно, мол, как бывает - по делам государь наш судит, а не по роду.

- Останься, Артамон Сергеевич! - услыхал Матвеев, пробираясь к выходу из палат.

- И ты, Афанасий Лаврентьевич, обожди малость, - обратился Романов и к Ордину-Нащокину.

- Что скажешь, государь? - проговорил посольский голова, когда за последним вышедшим из палат боярином захлопнулась массивная дверь.

- Посольство к королю Михалу надобно вскорости отправить. Воевода Михаил Волынский из Краловца отправлял к королю малое посольство... Да без толку. Есть у меня идея, теперь с вами обсудить её хочу, хоть и уставши, - широко улыбнулся Владимир, присаживаясь за освободившийся стол. - После отдохнём! А нынче каждый час дорог.

Мальборк, северная Польша.

Стоящий в дельте Вислы огромный и мрачный замок Мальборк, бывшая орденская вотчина, давно служил резиденцией польских королей, и многое повидал на своём веку. Последним испытанием для древних строений стало недолгое шведское нашествие, после которого едва оправились окрестные земли, а сам замок пришлось восстанавливать после пожаров и разрушений, устроенных захватчиками. Те два года, которые Вышневецкий провёл в качестве короля, он жил в замке, выезжая в Варшаву и единожды в Краков лишь по необходимости, например на заседания Сейма. Такое положение вещей устраивало всех, а главное, самого монарха. Сегодня Михала потревожили посланцы восставших на Руси поляков, требовавшие встречи с королём, чтобы передать ему требования о немедленной военной помощи. Посланцы держались дерзко, твёрдо и голосисто отстаивая свои интересы. Михалу пришлось изрядно попотеть для того, что сначала унять незваных гостей, потом наобещать им неисполнимого и, наконец, выпроводить вон.

После тяжких переговоров король захотел выйти в сад, чтобы успокоить душу и сердце, но сначала требовалось принять капли от нервного расстройства. Выпив горькую настойку, монарх осторожно поднялся с высокого кресла. Последнее время его снова начали мучить желудочные колики - лекари связывали болезнь с излишними волнениями короля и советовали больше отдыхать. Отдохнёшь тут!

- Дурачьё! Напыщенные петухи! Ох! - легко шедший поначалу Михал вдруг резко остановился, оперевшись ладонью о край стола - в глазах его в сей же миг появились слёзы - живот пронзила острая боль, от которой он, казалось, счастливо избавился пару месяцев назад. - Проклятье!

Короля под руки подхватили слуги, заботливо помогая тому идти на своих ногах.

- Подумать только, они заботятся о Польше! - фыркнул и воскликнул Вышневецкий, с превеликим трудом добравшись до опочивальни. Вскоре король с облегчением свернулся на краю широкой кровати, бормоча:

- Да они погубят державу своими необдуманными поступками. Они решили дразнить Москву! Дурачьё... Ох! Лекаря сюда, собаки, да поживее!