Царь с Востока

Русаков осторожно взял документ, будто бы он стал фарфоровым и углубился в чтение, неторопливо и внимательно. Лицо его стало непроницаемо и лишь изредка, по мере прочтения, на челе енисейского воеводы появлялись складки, выдавая скупые эмоции. Наконец, прочитав всё до конца и не единожды, Игнат удовлетворённо заговорил преподавательским тоном:

- Ну что же, давайте по пунктам, Пётр Алексеевич. Эзель, значит... Вы простите, я вам простыми словами скажу... По-дружески.

По словам Русакова выходило так, что Ангарску соваться со своей политикой в Европу более не следует. И об Эзеле придётся забыть раз и навсегда. А сосредоточиться нужно на делах восточных, оставив западные проблемы императору.

- Что не так, Владимир? - увидев возмущённое лицо Кабаржицкого, Русаков умиротворённо выставил ладони, - разве не для трона вы вырастили курсанта Романова? Не вы ли его и отправили царствовать?

- Наша торговая миссия и банк... - начала говорить Карпинский, глядя на енисейца.

- Остаются в Аренсбурге под вашим контролем! - поспешил закончить за собеседника Игнат. - Как и в Москве, и в остальных городах. Взаимное присутствие представителей в Думе и в Верховном Совете Русаков одобрил и даже похвалил это предложение. Далее шли вопросы взаимозачётов и оплаты по поставкам Ангарией вооружения для русской армии. С этим проблем не возникло. Обсудили лишь присутствие ангарских мастеров на уральских заводах, их сменяемость и условия работы.

- Последний пункт, - усмехнулся Русаков. - Династический брак. Сознаюсь вам, мы уже обсуждали этот вопрос с Граулем. У Владимира первой родилась дочь, а государыня наша уже была в положении, когда я отъезжал из Вильны. У Станислава, насколько я уже наслышан двое сынов?

Кабаржицкий степенно кивнул, словно сват, сознающий себе цену. Русаков вздохнул и обменялся взглядами со своими людьми, после чего обратился к Карпинскому:

- Вы же понимаете, что этот пункт придётся согласовывать с Вильной. Я должен получить согласие императора. Придётся обождать несколько дней. А покуда предлагаю отобедать.

- Да, закончим на сегодня, - согласился Пётр.

Карпинский предложил прогуляться после переговоров - подышать воздухом до поговорить подальше от лишних ушей.

Вечерело. Порывистый ветер частенько толкал переговаривавшихся товарищей в спину, заставив поднять воротники. Карпинский был меланхолически спокоен в отличие от Владимира и, спрятав руки в глубоких карманах утеплённой шинели, чаще слушал, чем говорил. Друзья неспешно прогуливались по отлично вычищенным дорожкам "Стрелки", пытаясь ещё раз проговорить и осмыслить сегодняшние переговоры с представителем Романова.

- То, что нас отсекают от европейских дел - это предсказуемо и, с какой-то стороны разумно и даже полезно для нас, - уже в который раз проговорил Пётр поморщившемуся словно от зубной боли товарищу. - Да пойми ты...

- Что я должен понимать? Мы столько сил и средств вложили в наши экспедиции на запад! - Кабаржицкий остановился и посмотрел на друга. - Ай, да что я тебе говорю!

Махнув рукой, Владимир недовольно покачал головой:

- Ладно, после смерти Паскевича уже всё стало ясно. А сейчас от нас хотят покорности и бесперебойного получения разнообразной дани. Ловко Владимир Романов нас скрутил и теперь ощипывает.

- Хорошо, если так и останется, Володя, - буркнул Карпинский, не поднимая головы и рассматривая утоптанный перед собой снег. - Я, честно говоря ожидал худшего.

- Куда уж хуже?! - воскликнул Кабаржицкий.

Товарищи посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, побрели к гостинице. Заказав чай в номер, они расположились у Карпинского - нужно было составить бумагу для Ангарска.

Чуть позже к ним заглянул Метельский. Никита забрал отчёт, чтобы отправить радиограмму. Спустя полчаса он вернулся, когда первоангарцы уже заканчивали вторую партию в шахматы и Пётр с огоньком в глазах в эндшпиле гонял вражеского короля через центр. Метельский был взволнован и спешил поделиться не слишком приятной новостью:

- Радиостанция сломана! Починить пока не могут. Проблема с деталями, Лотман думает в Енисейск отправить сани, - перевёл дух Никита. - Там запасная точно есть.

Спустя некоторое время майор нашёл время посетить первоангарцев. Он выглядел озадаченным и сразу пояснил, что пришёл посоветоваться.

- Радиостанция испорчена нарочно, дабы лишить Новоангарск связи, - сказал он, тяжело опустившись на предложенный Владимиром стул. - Я уверен, что она испорчена человеком Русакова.

Лотман пояснил, что по словам радиста, в чью смену приходил порученец енисейского воеводы, станция работала исправно. А вот вышедший ему на смену человек тут же заметил неисправность, о чём немедля доложил начальнику гарнизона.

- Как вас по имени-отчеству, майор? - спокойным тоном осведомился Карпинский.

- Иоганн... Иван Карлович, - ответил Лотман, немного успокоившись. - Это отец меня зовёт Иоганн, он привёз свою семью в Ангарию из Курляндии. А я родился в Томске, по дороге.

Начальник гарнизона позволил себе улыбнуться и, скорее всего, немного расслабиться.