Царь с Востока

- Так вот Иоганн Карлович, - Владимир ненадолго задумался, собираясь с мыслями. - Я бы вашем месте отправил людей в Енисейск. - Можем вам выделить одни сани с людьми.

- А я бы не советовал этого! - вдруг воскликнул Карпинский.

- Отчего же? - удивился его словам товарищ.

- А вот я мыслю также, - заговорил Иоганн. - Я по поводу ваших саней и пришёл. Есть станция на Чунской дороге, на зимнике. Туда я и хотел отправить, чтобы до Братска сигнал дошёл или же сообщение с оказией по тракту отправить.

- Погодите! Что-то не пойму я трагизма ситуации, - Кабаржицкий встал из-за стола и прошёлся по комнате. - Что вообще происходит?

- Да кто же понимает, Володя? - усталым голосом проговорил Пётр, провожая взглядом друга. - Сдаётся мне, Русаков затеял какую-то игру. Хорошо, коли свою.

Лотман заявил, что в нынешних обстоятельствах он вынужден будет привести гарнизон в повышенную готовность и увеличить количество дозорных. Карпинский согласился, в свою очередь предложив использовать и тех людей, которые были даны для охраны их миссии. Десяток лишних стрелков обрадовал Иоганна, он горячо поблагодарил первоангарцев и, в то же время, попросил не затягивать с отправкой саней.

Кабаржицкий вызвался отправиться к Чунской станции, взяв с собою радиста и пару возниц. Начальник гарнизона удовлетворённо кивнул и заявил, что радиста он пришлёт немедля, а сани нужно готовить к поездке уже сейчас и отправиться надобно по темноте, незаметно. Владимир удручённо покачал головой, будто бы говоря своим товарищам - эка вас обуяла паранойя, но так уж и быть, я с вами.

На сборы ушло два-три часа, что совсем недолго, если учесть что приходилось собирать сани в неблизкий путь, не привлекая лишнего внимания. И пусть Владимир уже откровенно потешался над своими товарищами, однако делу он не мешал. Под утро Кабаржицкий наскоро простившись, отправился в дорогу.

Этот день тянулся для Карпинского до одурения медленно. После отъезда друга Пётр не находил себе места, он уже десять раз пожалел, что отправил друга в дальний путь, а не в Енисейск. Казалось бы - вот он, тут, совсем рядом - пара переходов. Но что-то каждый раз подсказывало ему, что поступили они с Лотманом правильно. После обеда, который он заказал в номер, Карпинский заснул и так и проспал до самой ночи, лишь раз выйдя из гостиницы, чтобы наведаться к Иоганну. Новостей не было. Вообще никаких. Разъезды новоангарцев, отправляемые майором, не выявили никакой активности со стороны Енисейска. И снова сомнение закралось в душу старика.

"Ладно, у меня - возрастное, а Лотману по должности положено" - попытался успокоить он себя и, приняв на ночь стопочку полюбившейся ему "Женьшеневой", снова провалился в сон.

Проснулся Карпинский от звонкого гула, доносившегося со стороны реки. Кто-то азартно молотил в сигнальную рынду, как помнил Пётр, висевшую в башенке над Енисейскими воротами. Пока ангарец, чертыхаясь от нестерпимого желания освободить мочевой пузырь, искал ночной горшок, звон прекратился. Карпинский умылся оставленной со вчерашнего дня стылой водой и, наскоро одевшись, поспешил к воротам. Вместе с ним туда же направлялось всё больше людей, взволнованных произошедшим. Слышались голоса, среди которых Пётр услыхал и Илью Ломова - "первый раз на памяти моей звонили!".

Толпа перед воротами прибывала, не напирая однако далее определённой линии. Всё больше факелов и фонарей появлялось у новоангарцев, напряжённо наблюдавших за происходящим. Карпинский отметил отсутствие бестолковой суеты среди жителей, не мешавших солдатам и полный порядок среди бойцов гарнизона. Майор отлично справлялся с поддержанием, несмотря на свою молодость. В надвратной башенке зажгли прожектор, зеркальные части коего немедленно умножили свет горения, вызвал возгласы одобрения среди толпы. Свет прожектора рыскал где-то далеко, среди снега, словно ища кого-то. Тем временем, появлялось всё больше солдат - Лотман чётко раздавал приказания прибывшим и они занимали свои позиции. Кто-то отправлялся на стену, занимал башенки, кого-то направили к Ангарским воротам.

- Есть сигнал! - раздался вдруг голос с башни, заметив вдали мигающий свет фонаря.

Прожектор тут же осветил нужное место.

- Двое!

Иоганн снова отдал команды и створки ворот, запираемых на ночь, принялись разводить и вскоре четвёрка всадников, взрыхляя снег копытами коней, выскочила за пределы городка по Енисейской дороге. Вздрогнув от холода, Пётр поднял воротник и огляделся вокруг себя. Лица стоявших рядом людей, многие из которых начинали притоптывать и похлопывать себя рукавицами, пытаясь согреться, выражали гнетущее волнение и тревожное ожидание чего-то нехорошего. Всадники долго не возвращались и среди новоангарцев мало-помалу начались пересуды.

Карпинский же наблюдал за Лотманом, майор прохаживался у открытых ворот, ожидая. Наконец в ворота влетели двое верховых, вызвав этим крики восторга среди толпы. Чуть погодя въехали ещё четверо. Первые два уже доложились Иоганну и тот сразу же отправил ближнего бойца с поручением.