Царство и священство

Но если в первом случае это не повлекло никаких негативных последствий, то во втором вылилось в целый ряд церковных нестроений, завершившихся «Разбойным собором» 449 г. И совсем не случайно архиепископ Охридский Дмитрий Хоматин в своем послании к св. Константину Кавасиле утверждал как очевидное, что император есть глава христиан, и ему Церковь не отказывает ни в чем, кроме совершения Евхаристии. «Император есть и называется верховным блюстителем церковного порядка. Он есть вождь церковной иерархии и законодатель по отношению к жизни и поведению священников; он имеет право решать споры между митрополитами, епископами и клириками и избирать на вакантные епископские кафедры. Словом, за исключением только права совершать Литургию и рукоположение, император сосредотачивает в себе все прочие преимущества епископов, и потому его постановления имеют силу канонов. Как Искупитель наш, помазанный Святым Духом, есть верховный наш Первосвященник, так справедливость требует, чтобы и помазанник Божий император наделен был благодатью первосвященства»[482].

Здесь уместно задать самый важный вопрос: позволительно ли пытаться на манер некоторых сегодняшних теоретиков говорить, будто в описываемую эпоху светская власть узурпировала церковные полномочия? Разумеется, такое утверждение было бы насилием над истиной. Если верно утверждение, что «полномочие церковной власти содержит в себе право устанавливать основные начала и формулировать догматическое вероучение»[483], то, следовательно, по законам логики тот, кто формирует христианскую догматику, относится к органам церковной власти. Император в действительности был высшим органом церковной власти, так же как и являлся главой Римской империи.

Конечно же, как великого деятеля Церкви и радетеля христианского благочестия, никто из современников даже не помышлял признавать императора мирянином. Для всех было бесспорно, что царь принадлежит к священному сословию, хотя статус его и не был четко определен и связан с конкретной должностью. Пожалуй, наиболее логично сравнить царский статус с епископским, и помимо прямых указаний императоров на свое архиерейское достоинство (св. Константин Великий, Констанций, Константин IV Погонат, Лев III Исавр и другие) есть любопытные детали, подтверждающие, что эти претензии не остались без удовлетворения священноначалием и остальными современниками.

Уже св. Константина Великого современники называли (и он так величал себя) «как бы епископом», «внешним епископом», что весьма символично. Термин, по обыкновению для Византии неопределенный с юридической точки зрения, породил множественность толкования. По одному, вполне заслуживающему внимания, мнению, обращаясь с этими словами к архиереям, святой император не мог не сознавать своих церковных прерогатив. Но, поскольку на этот момент он не был еще крещен и даже оглашен, то оговорился о себе как «внешнем» епископе[484]

.

Никто и никогда в эпоху христианской цивилизации не оспаривал сакральный статус императора, и в их титулатуру довольно скоро включили термин «святой». В этом нет ничего удивительного, поскольку еще апостол Павел был убежден в святости всех членов Церкви. Но император не был «как все», и, поскольку он, как некогда святые апостолы, проповедовал Евангелие всему миру, параллель напрашивалась сама собой. Прямое указание на апостольский характер деятельности Византийских императоров неоднократно встречается в актах древней Церкви. Например, Римский папа

Целестин I (422–423) писал императору св. Феодосию II Младшему: «По милости Вашего достославного царствования оказана защита душам всех, а не живущих только в какой-либо стране или области»[485].

Как известно, апостолы занимали высшую строчку в иерархии святых, и Византийским императорам вполне обоснованно определили высшее место в церковном управлении[486]

. И стоит ли удивляться, что первый христианский император Римской империи был прославлен Кафолической Церковью именно как равноапостольный, императора Алексея I Комнина современники называли «тринадцатым апостолом», а сам храм, где покоились останки честных царей, был посвящен святым апостолам?

«Мы радуемся, что в Вас не только императорская, но и священническая душа: потому что сверх императорских и публичных забот Вы имеете благочестивейшее попечение о вере христианской, т. е. печетесь о том, дабы в народе Божием не усиливались расколы или ереси или какие-либо соблазны; ибо тогда только будет в отличном состоянии и Ваша империя, когда сохранится в ней исповедание единого Божества в вечной и неизменной Троице», – писал Римский папа св. Лев I Великий императору св. Феодосию II Младшему[487].