Читаем Царство и священство полностью

Применяя эту классификацию к истории государств, мы обнаружим, что правовые культуры государств Западной Европы в течение многих веков развивались под преобладающим влиянием сочетаний типов А и Б, В и Г, где доминируют, как мы видели, внешние, механические отношения между лицами, а, субъективные. Права далеко не всегда влекут за собой обязанности, равно как и наоборот. Верховная власть и близ нее находящиеся по статусу лица состояли между собой в отношениях В и Г, а по отношению к подданным – А и Б. Таким образом, между собой верхушка общества жила как договорившиеся собственники прав (власти), по отношению к ним все их подданные имели, как правило, лишь положительные и отрицательные обязанности.

В период Средневековья явно преобладал мотив борьбы за такие «права», с которыми бы у их носителя не связывались какие-то односторонние обязанности, или, скажем по-другому, когда наличие обязанностей, по крайней мере, должно было привести к появлению новых, более широких прав. Западные монархи предпринимали отчаянные попытки, увенчавшиеся со временем и на короткий период успехом, получить монопольные права по отношению ко всем без исключения подданным, включая земельную аристократию. В свою очередь, последние долгое время отстаивали «свои права» по отношению к монарху, признавая его лишь «первым среди равных». Города отчаянно сопротивлялись баронам, подданными которых являлись, и, апеллируя к королям (и, добавим, находя в них своих союзников), требовали гарантий своих «вольностей».

Новое время лишь расширило круг соискателей, но не изменило качественно основ взаимоотношений. Индивидуализм как свобода личности, понятая при условии самоизоляции ее от других «я» рамками «своих» прав, принцип «не тронь меня, и я не трону тебя» – типичнейшая черта западной правовой идеологии, источник наиболее распространенных политических и правовых конструкций. В данном случае неважно, говорим мы о единичных лицах или целых общественных союзах, присутствующих в государстве. Каждый из них имеет свою индивидуальную и самостоятельную цель. Наличие индивидуальной цели, как верно отмечал известный русский юрист А.Д. Градовский (1841–1889), автоматически обуславливает заявку на известную совокупность личных прав, дающих возможность осуществления цели и реализации своей индивидуальности[573]

.

Последующий алгоритм развития событий уже не может казаться неожиданным: чем больше «у меня» «прав», тем больше гарантий, что «моя» свобода не будет нарушена другим лицом. Отстоять свое «право» на что-либо можно только посредством договора (соглашения) с другим собственником «прав», любое субъективное право условно, зависит от чужих «прав», стеснено ими. Заметим, что это наиболее цивилизованный и справедливый для западного мышления вариант. Альтернатива ему видится лишь в том праве, которое обязывает, ничего не предлагая взамен, т. е. в абсолютизме[574]

.

Поэтому «борьба за право» становится настоятельным и жизненно важным принципом развития личности и свободных учреждений. Необходима фиксация «моих» прав: в противном случае их «забудут». Отсюда возникает потребность в акте, стоящем вне субъективных интересов, т. е. в законе. Не случайно на Западе самое широкое распространение получила юридическая схоластика и сама профессия юриста: любое «мое» завоевание в области «прав» требовало постоянной защиты, любая бумага могла лучше меча и рыцарских доспехов защитить права их обладателя.

Легко убедиться, что это устойчивое соединение «прав» со свободой, их неразрывная связь с идеей личности обусловлено двумя качественно противостоящими друг другу явлениями, наложившими свой специфический отпечаток на западную правовую культуру и западное правосознание: римским правом

и христианской нравственностью.

То, что только право порождает личность, заявляли еще древние римляне, для которых раб или иностранец – лица, не обладающие правами, – являлись «живой вещью», так же как, например, скот. Только после того, как иностранец приобретал «права» по jus gentium («праву народов»), т. е. после того, как за ним признавалась частичная правоспособность рядового римского гражданина, он становился более или менее равноправным согражданином Рима (опять же, в зависимости от объема правомочий, предоставленных ему по закону).

Но для римского права источником «прав» личности выступал весь римский народ, respublica, и ничто иное. Поэтому личность как таковая, не зависимая от государства, обладающая своим кругом интересов, есть нонсенс, существо немыслимое. Разрушить это восприятие личности, где индивидуальное всегда мыслилось только в качестве неотъемлемой части единого целого, без него не существующее, можно было только за счет христианства, где источником свободы признается исключительно Творец, по Чьему образу и подобию и сотворен каждый человек. Не государство и не верховная власть творят свободу, она – сама природа человеческая.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Апокалипсис в искусстве. Путешествие к Армагеддону
Апокалипсис в искусстве. Путешествие к Армагеддону

Книга «Апокалипсис», или «Откровение Иоанна Богослова», – самая загадочная и сложная часть Нового Завета. Эта книга состоит из видений и пророчеств, она наполнена чудищами и катастрофами.Богословы, историки и филологи написали множество томов с ее толкованиями и комментариями. А искусствоведы говорят, что «Откровение» уникально в том, что это «единственная книга Библии, в которой проиллюстрирована каждая строчка или хотя бы абзац». Произведения, которые сопровождают каждую страницу, создавались с III века до начала XX века художниками всех главных христианских конфессий. И действительно проиллюстрировали каждый абзац.Это издание включает в себя полный текст «Апокалипсиса» по главам с комментариями Софьи Багдасаровой, а также более 200 шедевров мировой живописи, которые его иллюстрируют. Автор расскажет, что изображено на картинке или рисунке, на что стоит обратить внимание – теперь одна из самых таинственных и мистических книг стала ближе.Итак, давайте отправимся на экскурсию в музей христианского Апокалипсиса!

Софья Андреевна Багдасарова

Прочее / Религия, религиозная литература / Изобразительное искусство, фотография
ОПЫТ ПРОЗРЕНИЯ. Простое практическое руководство к буддийской медитации
ОПЫТ ПРОЗРЕНИЯ. Простое практическое руководство к буддийской медитации

Книга известного американского востоковеда, философа, мастера медитации Джозефа Голдстейна «Опыт прозрения» посвящена теме самопознания, самосовершенствования и духовной самореализации человека с помощью традиционной буддийской медитации. Основное внимание автор уделяет практическим методам работы над очищением собственного внутреннего мира, ведущим к просветлению и освобождению человека от несовершенства. Глубокое знание психологических проблем духовных искателей помогает автору адаптировать согласно современной картине мира древнее учение Будды Готамы.Популярная форма изложения, доступный стиль, глубина проникновения в предмет - все это позволяет сделать вывод, что книга будет с интересом воспринята самым широким кругом читателей.

Джозеф Годдстейн , Джозеф Голдстейн

Буддизм / Религия, религиозная литература / Самосовершенствование / Религия / Эзотерика