Царство и священство

Но формальным узаконением правового обычая или провозглашение правила, воспринятого Церковью как истинного, процесс рецепции отнюдь не прекращается. Даже каноны, что называется «намертво» вошедшие в корпус канонических актов, продолжают проверку рецепцией через многие века после их формального утверждения и даже признания. Это понятно, поскольку жизнь Церкви и в Церкви меняется, возникают разные ситуации, требующие разрешения, да и духовное состояние христианского общества, увы, скорее деградирует, чем восходит к вершинам благочестия. То, что было обычным правилом жизни для наших далеких предшественников, стало почти невыносимой обузой для нынешнего поколения христиан. Разве сегодня применим во всей своей полноте «Типикон», «Домострой» или многие дисциплинарные каноны Вселенских Соборов о монашеской, скажем, жизни?!

Поэтому Церковь, вечно пекущаяся о каждом из нас, продолжает творить те средства, которые в данную конкретную эпоху способны еще хоть как-то духовно воспитать и спасти падшего человека. Нередко отказ от старых, испытанных временем канонов, выглядит в глазах сторонников акривии предательством. Церковь, однако, рассуждает иначе. Она законотворствует постоянно, приноравливаясь, с одной стороны, к конкретным внешним условиям, с другой – меняя эти условия под абсолютный нравственный идеал, содержащийся в учении Христа.

В этой связи уже не кажется удивительной обратная ситуация, когда ранее действовавшие вселенские каноны в силу определенных обстоятельств отошли в разряд «мертвого права», но не исключены из свода правил. Например, сегодня не действуют акты, касающиеся института хорепископов и диаконис. И в этом отношении они, по логике вещей, должны были бы быть формально (пусть и торжественно) преданы забвению, дабы не вносить сумятицу в умы священноначалия и прихожан.

Но этого на самом деле не произошло, и не только по причине того, что Вселенские Соборы не собираются уже более 1400 лет и потому-де отсутствует уполномоченный для этой деятельности орган. Мы уже видели, что многие каноны не имеют отношения к деяниям этих великих церковных собраний. А главной причиной «консервации» канона является то, что самим фактом своего существования они участвуют в формировании новых, современных актов церковного права, негласно участвуя в этом законотворческом каноническом процессе и как высший судия, на который равняется Церковь, и как носитель определенных канонических идей и тенденций, которые не должны прерываться. Путем ли своего нового правоприменения или самим фактом существования в церковном праве, но реципированный канон продолжает выполнять великую и священную миссию воспитания человека «в благочестии и чистоте».

Например, каноны о диаконисах вполне востребованы при формировании новых правил о женском служении в Церкви или корректировке старых форм этой деятельности. Ведь изучая древнюю практику, современный законодательный орган Церкви способен при их помощи определить, что полезно, а что – нет, какие ограничения в отношении слабого пола могут быть применены, а какие кажутся излишними.

Сказанное касается и института хорепископов. Казалось бы, какое отношение к современности он может иметь? Однако из него вполне усматриваются прерогативы лиц, осуществляющих церковное управление в областях, удаленных от митрополии, например викарных епископов, благочинных округов и т. п., поскольку виды и компетенция органов церковной власти не являются статичной величиной. Весьма показательный пример на эту тему – 57-е правило Лаодикийского собора, запрещающее поставлять в малых городах архиереев, но лишь периодевтов

. С течением времени эти высшие пресвитеры преобразовались либо в протопресвитеров в Сербской церкви, либо в благочинных – в Русской церкви. Прямая связь этого канона с институтом хорепископов, как представляется, очевидна.

Или еще более любопытный для нас 10-й канон Анкирского собора о допустимости диаконам жениться после совершения над ними хиротонии, идущий в прямое противоречие и с 26-й Апостольским правилом, и с 6-м каноном Трулльского Собора, такие браки категорически запрещающие. Тем не менее, канон сохранился как древний прецедент, способный разрешить конкретную коллизию в будущем.

Вместо заключения