Ценитель чайных церемоний

– Ну, ты, однако, здоров драться! Сколько их сегодня положил? – перевязываю я голову дворнику.

Он было упирался, мол, негоже господину это делать…

– Я солдат. Много воевал, много ран видел, и такие вещи мне привычны, – поясняю ему. – Если вовремя не перевязать рану, туда попадёт зараза, и ты можешь умереть. Не в бою – а от неведомой хвори! Это ли смерть для воина?

Подействовало – такой аргумент он воспринял. Когда я полил ему на раны водкой, горец только зубами скрипнул.

После этого мы вытащили мертвяков на улицу и свалили их в сани. Туда же втолкнули и очумевшего от удара по башке нукера – тот так и сидел – покачиваясь и что-то бормоча под нос. Крыша у него, что ли, поехала? Да, и того, что во дворе прятался – он был жив, но в сознание тоже не пришёл. Да и вряд ли, на мой взгляд, придёт… Короче, и его в те же сани…

В тесноте – но им не пофиг ли?

– Не надо никому ничего говорить, – качает головою Махмуд. – Полиция… это не их дело! Они ничего не сделают князю Гошуа – тот далеко отсюда сидит… не достать! А нас они замучают подозрениями!

Ну, спорить не стану – ему виднее, он всё же местный… пусть и относительно – но уж точно в здешней обстановке разбирается куда получше меня. Да и мне лишнее внимание к своей персоне совсем ни к чему.

В сани дворник уселся сам.

– Я знаю куда их отвезти… никто нас не увидит!

– А этих, очумелых, куда?

– Высажу где-нибудь… Аллах милостив – он не даст невинному замерзнуть. На моих руках не будет крови обеспамятевшего и беспомощного!

Ага, а если замерзнет, то, стало быть, и виноват… интересный такой подход!

Вернулся дворник только под утро, и тихонько постучался ко мне во дверь. Зашёл, снял шапку и опустился на пододвинутый ему стул.

– Ну, как?

– Всё хорошо. Я их далеко отвёз… полиция тоже не по всем улицам тут ходит.

– Ну и добро! А, кстати… Кто это такие вообще были-то? Ну, чего они от тебя хотели – понятно!

– Азамат из даргинцев, как и его люди. Он служит князю Гочеидзе. Тот давно хочет меня убить – я его кровник.

– Понятно… – ну, ясно, их кавказские дела – ничего нового. «Принеси мне голову моего кровника!» – А чего он по-русски с тобою говорил?

– Мы не понимаем их языка… ну, не очень понимаем… Да и к тому же, Азамат долго у турок жил, родился там… он и со своими-то соплеменниками с трудом говорить может… мог!

– Ясно. Они, однако, тебя тут нашли… могут и ещё раз прийти!

– Да… – сокрушённо качает головою Махмуд. – Надо уходить. Я уже думал…

– Есть куда?

– Да, управляющий генерала Кундухова обещал помочь…

Сбежавший вниз по ступеням осанистый горец – в непременной черкеске (очень, кстати, хорошо пошитой…) и с роскошно украшенным кинжалом на поясе, толкнул заскрипевшую дверь.

– Ну?! – спросил он у поднявшегося ему навстречу человека. – Как он?

– Плох… даже и не знаю, выживет ли?

– Он сказал что-нибудь? Где Азамат, где все?!

– Сказал. Их всех убили. Азамата зарезал сам Махмуд.

– Ты хочешь сказать… – недоверчиво посмотрел на собеседника горец. – Что он один убил их всех? Всех шестерых?!

– Сам Махмуд убил только Азамата и одного из его людей. Ильяса, кстати, тоже он ранил – чем-то тяжелым ударил по голове. Наверное, именно поэтому, его и не добили – подумали, что и так умрёт.

– Но было же ещё четверо! И всё – умелые воины!

– Что стало с его братом, Ильяс не знает. Тот остался на улице – караулить вход во двор. И больше его никто не видел. Ещё двое умерли прямо него на глазах у – попросту упали на пол и больше не двигались. К ним никто не подходил. Их не рубили шашкой, и в них не стреляли. А у Азамата оторвало руку – она упала на пол прямо у ног Ильяса – он еле сдержался, чтобы не закричать!

– Почему он ничего не сделал?! Испугался за свою жизнь? – Горец нервно зашагал по комнате.

– Он и разговаривал-то с трудом, как вообще до нашей встречи дожил… Хорошо, что сумел назвать людям, которые его нашли, адрес, куда его отвезти. Я дал им по рублю – они ничего никому не расскажут.

– Где его отыскали?

– На льду, у проруби, где берут воду. Ильяс там был один. Приехали утром водовозы – они-то и нашли тело. Наверное, они думали, что он мертв…

Пару дней ничего не происходило.

Дворник куда-то исчез и, уже на второй день, на его месте появился степенный вятский мужик. Основательный такой, с окладистой русой бородой. Павел Степанович – так он мне представился во время обязательного визита. Получил свой пятак и вежливо откланялся. Полиция не появлялась – надо думать, что Махмуд, прежде чем исчезнуть, основательно прибрался в своей комнате, не оставив там ничего подозрительного. А может быть, и хозяин дома к этому руку приложил… не просто же так горец вообще на это место попал?

А вот на третий день в дверь осторожно постучали…

Сунув за пояс на спине уже привычный наган, накидываю сверху истинно барскую… ну, скажем так, домашнюю куртку (с расшитыми отворотами и всяческими финтифлюшками) и подхожу к двери.

– Кто там?

– Адъютант князя Гошуа, Ибрагим Хамзаев. С частным визитом.

Стою я чуть сбоку от двери, чтобы избежать последствий того, если кто-то саданёт через неё из чего-то огнестрельного.

Что ж…

Открываем.