Церковь и политический идеал

Все большее число людей, приходя на работу, погружается в мир идей и информации. В результате в интеллектуальных компаниях, где доля работников умственного труда доходит до 40 %, занято 28 % всего работающего населения США, однако на них приходится 43 % всех созданных рабочих мест. Но главное не только в этом факте. Растет интеллектуальная насыщенность труда и в таких областях бизнеса, как сельское хозяйство, медицина, промышленность[382].

«Героический образ фабричного рабочего – голого по пояс, с отблесками адского пламени из доменной печи на торсе – уходит в прошлое, как до него исчез с исторической арены крестьянин. Современный работник трудится скорее в диспетчерской с кондиционером, наблюдая за рядами экранов и циферблатов. Время от времени он отлучается, чтобы взглянуть на вверенные его заботам роботы или принять участие в совещании… с целью найти способ сделать еще более безотходным производственный процесс»[383]

.

Распространение новых технологий и организации труда приводит к тому, что, по мнению Пола Пильцера – американского экономиста и бизнесмена, из стоимости продукции все в большей степени уходит элемент человеческого труда, в результате чего классическая формула расчета стоимости, где фигурирует и труд, и капитал все больше склоняется в сторону капитала. «Капитал все больше замещает труд», – подводит он итог[384].

Итак, интеллектуализация труда уже сейчас приводит – и должна привести – к более перспективным результатам, чем это имело место в индустриальной культуре. Задача дестандартизации личности напрямую решается посредством демассификации производства, где на смену стандартной продукции, способной удовлетворить миллионы, приходит разовый товар, рассчитанный на конкретного покупателя. Под влиянием технического прогресса само общество перестало быть массовым. «Растущая дифференциация продуктов и сервиса потребностей, ценностей и стилей жизни в обществе… перестает быть массовой», – пишет Тоффлер[385]

.

Уменьшается число рабочих, занятых в поточномассовом производстве, например, в США за последние 20 лет их количество уменьшилось до 9 % от всего населения (20 миллионов рабочих производят товары для 220 миллионов жителей, а остальные 65 миллионов заняты в сфере обслуживания). Постоянно наращивается тенденция к производству малых серий «с воробьиный нос».

В результате этого производство должно постоянно обновляться, не задерживаясь на долгосрочных инвестициях, стремясь к таким технологиям, которые быстро окупают себя в расчете на небольшие группы населения[386]

.

Демассификация производства и сознания приводит к тому, что громоздкие корпорации, еще недавно служившие опорой индустриального общества, сходят с исторической сцены. Еще недавно корпорация представляла собой целое организованное сообщество, где зачастую «белые воротнички» творили всю подлинную стратегию организации бизнеса, и критика корпораций сосредотачивалась лишь на отдельных моментах при неизменной уверенности, что в целом эта система представляет собой естественные экономические институты.

Этические установки корпораций все чаще и чаще оцениваются как источники прямых потрясений ценностей общества, таких же значительных, как потрясение от корпораций в физическом или социальном окружении[387]

.

Напротив, в предприятиях интеллектуальной направленности подобные прецеденты в принципе невозможны. Их деятельность хотя и является всемирной и интернациональной, но строится на качественно иных структурных принципах организации труда. Например, старая проблема синхронизации его, зависимость человека от времени работы машины напрочь исчезает в предприятиях нового типа. Постиндустриальное общество и новые технологии несут с собой «сложное восприятие в чувстве времени. Вместо требования, чтобы каждый приходил на работу в одно и то же время, возникает осознанная необходимость перехода на гибкий график, где «жаворонки» могут приходить на работу раньше «графика», а совы позже. Таким образом, служащий имеет возможность сходить с ребенком к врачу, заняться семейными и личными делами. Главное – пропадает чувство своей зависимости от анонимного требования, которому подчинены все окружающие тебя люди и нарушение которого карается очень строго: потерей работы, убытком в бизнесе и т.д.»[388].

Устраняется и набившая оскомину проблема разделения производителя и потребителя, которая, как мы видели раньше, привела к анонимности труда посредством специализации работников для целей массового производства и навязывания потребителю тех товаров и услуг, которые ему, собственно говоря, без надобности. Введение новых технологий приводит к тому, что, во-первых, необходимость в специализации труда отпадает, поскольку само производство становится цельным, а во-вторых, новые товары практически не нуждаются в человеческой специализации, которую с успехом заменяет машинная.