Церковь и политический идеал

Безусловно, по степени своей эффективности, исходя от некоего идеального критерия, система управления Московского государства не была самой удачной. Исследователи и специалисты отмечают известный дубляж властей, зачастую – неразбериху в компетенции органов, одновременное существование старых, отживших и новых, только что введенных учреждений[724].

Все это, конечно, так. Но разве существует в мире идеальная система управления? Мы можем говорить лишь о большем или меньшем приближении к ней. Кроме того, являясь идеальным чисто теоретически, на бумаге, такой эталон не учитывает обычные человеческие слабости, наклонности, конкретные исторические условия жизни общества, наконец – состав общества, из которого надлежит формировать органы управления государством.

Например, можно нарисовать замечательную систему управления, но нельзя реализовать ее, если выяснится, что такого количества специалистов и именно такой отрасли у нас нет. Несовершенна любая система, реализуемая на практике. Поэтому мы не должны бояться известных ее погрешностей, обращая внимание главным образом на соответствие ее принципам государственного строительства, природе государства, общенародным нуждам и социальному портрету нации.

Да и разве какаято другая политикоправовая система может предложить нам столь высокое понимание личности? Западная? Нет, конечно. Для католиков и протестантов мир дробен, атомичен, хаотичен, не имеет своего смысла, если только человек не вмешается в тайны мироздания. Очевидно, что это – следствие утраты знания Бога. В результате, как тонко подметил Д.А. Хомяков, для западного человека главное – погружение в мирские заботы и пользование «правами человека».

Напротив, «древнерусское понятие о земле и государстве было такое живое, что ни народ, ни царь, ни минуты не задумывались насчет взаимоотношений. Земля очень хорошо понимала, что есть государево дело, и что ей в это дело мешаться не подобает без приглашения; но и царь очень хорошо понимал, что такое великое земское дело, и знал, что цель его великого государева дела состоит в том, чтобы дать Земле жить своею земскою жизнью»[725].

Если хоть один из элементов этого триединства – Церковь – народ – верховная власть – перестанет исполнять свои обязанности по единым для всех заповедям, если только устанут чьито сердца, соборность начинает медленно, но верно разрушаться. Жертвенность остальных членов этого единства – народа или Церкви – может лишь на время приостановить этот разрушающий процесс. Затем, под влиянием разлагающей пропаганды антихристианства и опять же не без «помощи» верховной власти, не смеющей применить силу к зарвавшимся интеллигентствующим бездельникам, оскуднел и народный дух. Народ, должный сохранять свою государственность, становился уже индифферентным ей[726]

.

Свершилась революция. И только Церковь, через тысячи и десятки тысяч свои мучеников не дала окончательно умереть русскому государству, сохранив его пусть былую, но славу.

§ 4. Суд, его значение и место в государстве

Нам осталось рассмотреть последнюю функцию государства, которую не может исполнить за него никто другой, – отправление правосудия или суд. С самого начала хотелось бы избежать тех ошибок, которые очень распространены в широкой среде и навеяны не всегда верным пониманием природы государства и самой судебной функции, помноженным на тот негативный опыт, какой демонстрируют нынешние системы судоустройства и судопроизводства.

Обычный взгляд на суд заключается в том, что это – учреждение, где на основе закона разрешаются споры между гражданами, а также определяется вина лица в совершении определенного противоправного деяния и устанавливаются вид и мера его наказания. Но помимо граждан и государство является частым гостем судебных учреждений: или в лице прокуроров, поддерживающих обвинение либо участвующих в том или ином гражданскоправовом споре для обеспечения законности, или в качестве ответчика по делам об оспаривании актов органов государственной власти, нарушающих права и интересы граждан.

Для обеспечения беспристрастности суда, для точного исполнения закона в отношении любого лица, вне зависимости от его социального положения, блюдя идею равенства всех лиц перед законом, теоретики светского государства давно сошлись на едином мнении о необходимости отделения суда от верховной власти. Повидимому, они считают, что верховная власть и так слишком могущественна, чтобы давать ей в подчинение еще и суд. Теория разделения властей, основы которой были заложены еще Ш.Л. Монтескье (1689—1755), где суду надлежало «следить» за государством (правительством) – как бы оно чего не натворило – основывается на чисто рациональном понимании права как воли народа, выраженной в форме закона. То есть на том признании, что народная воля является основой верховной власти, игнорируя христианское понимание власти как данной Богом.