Церковь и политический идеал

Растут поколения инфантильных граждан, отученных от инициативы и привыкших ждать и требовать помощи. Проблема достижения социального равенства или, по крайней мере, как это предполагал неолиберализм, достижения такого уровня социального достатка, при котором личность может обрести возможность добиваться неограниченных успехов и вершить свою судьбу, никак не решается.

Впрочем, объем социальных услуг и вещей, которые требуются личности, постоянно расширяется и не всегда, мягко говоря, обоснован. Идея свободной рыночной экономики, которая, реализуясь в индустриальном обществе наиболее полно, заставляет всех поверить в необходимость приобретения не только этого, но и того товара, искусственно расширяет потребности человека. Вместе с этим требования по минимальному социальному стандарту, как считают американские исследователи, во много раз завышены от объективно необходимых, что приводит к еще более жесткой дифференциации общества на группы, различно несущие государственные тяготы, – от уплаты налогов и возможности поступления на государственную службу до необходимости идти на военную срочную службу[344].

Можно сказать, что при таком подходе к становлению общественных отношений гораздо выгоднее, с прагматичной точки зрения, доказать свою социальную незащищенность, чем стремиться самостоятельно к тому, чтобы улучшить свое материальное положение.

Нельзя, однако, сказать, что круг нерешенных, но еще более углубившихся проблем на этом заканчивается. Стандартизация – подлинное существо термина универсализации индустриальной культуры – имеет двоякое проявление. Человечество должно стремиться к необходимому единообразию как в понимании определенного числа моральных ценностей – основы нормального общения, так и в организации быта и производства. Вряд ли можно опровергнуть то очевидное обстоятельство, что без этого условия индустриальная культура, которая не делает исключения для какихто отдельных групп населения и государств, не может развиваться в нормальном режиме. Все люди должны стремиться к тому, чтобы именно эти ценности были для всех них одинаково приемлемыми. Только в этом случае возможно – в принципе – добиться ситуации единообразного и наиболее полного развития материальных основ социального, а потому – свободного существования и развития индивидуума.

Разумеется, трудно уловить христианские начала в тенденции покорения природы, создания за ее счет материальной базы развития человечества и, одновременно с этим, необходимости прилагать все усилия к тому, чтобы отодвинуть грядущую экологическую катастрофу, вызванную именно этими усилиями. В нем, т.е. христианстве, основой объединения всего человечества является учение Христа и Его смерть, которой Он указал путь спасения и раскрыл подлинную природу свободы человека. Перенесение всех акцентов в этом вопросе с духовной сферы на социальнополитическую почву никак не может быть представлено в качестве альтернативы, способной заменить христианство. В более мягком, не столь агрессивном варианте в такой тенденции содержится убеждение в том, что по духу христианства идея равенства может и должна быть распространена и на социальные отношения.

Но эта уже знакомая нам по католицизму тенденция «развить» основные начала христианства, сделать их «более доступными для нас» в мирском понимании проявляется в полной мере и здесь. Мы говорим об универсализме начал социализации общества и неолиберализма, но, как можно заметить, здесь речь не идет о духовной стороне этих начал. Мы говорим о свободе, но речь идет только о материальной свободе от коллизий внешних обстоятельств и остального мира. Мы говорим о братстве, но каким оно может быть, если все восприятие нашего мира изменилось и основывается лишь на материальных фактах и в целом готово материально воспринять лишь материальный, но никак не духовный мир.

Способы, которые предлагаются индустриализмом – единое информационное и единое экономическое пространство, стремление обладать как можно большим количеством опытных знаний, которыеде помогут нам разрешить как конкретные, текущие, так и стратегические задачи, – не могут не вызвать критического к себе отношения[345].

В результате новые идеалы и новые способы их достижения приводят к тому, что волейневолей стремление универсализовать мир, основать его на единых для всех началах, установленных человеческим разумом и подкрепленных опытными данными, наталкивается на совершено противоположную тенденцию – гласно или негласно разделить мир на «своих» и «чужих».

Самюль Хантингтон – известный американский социолог – уверенно говорит о том, что «в конфликтах между цивилизациями люди одной крови еще больше сплачиваются»[346], однако его же собственные наблюдения позволяют с большей объективностью прийти к совершенно обратному выводу. Парадокс заключается в том, что попытка распространить универсальные начала западной культуры, по справедливому замечанию указанного исследователя, зачастую воспринимаются как тенденции империализма, и не без оснований.