Цезарь

Один из ветеранов пятого легиона увидел, как раненый слон, обезумев от боли, набросился на безоружного обозного слугу и, удерживая беднягу у себя под ногами, примял его коленом, громко трубя и молотя воздух хоботом.

Ветеран бросился к животному и метнул в него дротик.

Раненный во второй раз, слон бросил полураздавленное тело, ринулся к своему новому противнику, обхватил его хоботом, поднял в воздух и какое-то мгновение тряс на весу, намереваясь затем размозжить ударом о землю; но, как ни коротко было это мгновение, солдату хватило его на то, чтобы мечом нанести слону такой сильный удар по хоботу, что тот оказался отрублен, и солдат свалился на землю, все еще обвитый этой чудовищной змеей.

Тем временем слон, мотая окровавленным обрубком хобота, с ужасным ревом бросился к своим сородичам.

Вечером после битвы при Тапсе в руках у Цезаря оказалось три вражеских лагеря, поскольку, захватив второй лагерь Сципиона, он двинулся на лагерь Юбы, убил десять тысяч человек, ранил двенадцать тысяч и рассеял остальных, всего около шестидесяти тысяч человек.

Но, не умея сражаться, помпеянцы умели умирать.

Метелл бежал на одном из кораблей; цезарианцы взяли этот корабль на абордаж.

— Где полководец? — спросили они.

— Он в безопасности, — ответил Метелл, пронзая себя мечом.

Юба и Петрей во весь опор помчались к Заме, одной из столиц Нумидии.

Перед тем как отправиться на войну, Юба приказал сложить на городской площади огромный костер.

— Если я буду побежден, — сказал он, — то прикажу положить на этот костер мои сокровища и возвести на него моих жен, а затем подожгу город, и город подожжет мой костер.

Эта угроза не была забыта.

Увидев, что Юба вернулся побежденным, жители Замы заперли ворота и, поднявшись на крепостные стены, крикнули Юбе, что если он приблизится к городу на расстояние полета стрелы, то его осыплют стрелами.

Юба потребовал своих жен; ему отказались выдать их. Он потребовал свои сокровища; их ему тоже не отдали.

И тогда, повернувшись к Петрею, он произнес:

— Ну что ж, теперь нам ничего не остается, как сделать то, о чем мы договорились.

То, о чем договорились Петрей и Юба, был поединок друг с другом.

Оба выхватили мечи и начали настоящий гладиаторский бой.

Их цель была умереть.

Тем не менее, поскольку инстинкт самосохранения брал верх, каждый стремился убить противника.

Юба, более сильный или более ловкий, пронзил Петрея мечом насквозь.

Петрей рухнул на землю мертвый.

После чего Юба, опасаясь не суметь покончить с собой, подозвал раба и, вытянув шею, приказал ему убить его.

Раб подчинился и перерезал ему горло.

Те остатки помпеянских войск, которым удалось соединиться, отступили на небольшой холм в виду лагеря Юбы.

Как только лагерь Юбы был взят, победители окружили беглецов.

И тогда эти несчастные, видя себя на краю гибели, стали бросать оружие, взывать к милосердию своих бывших соратников и называть их братьями; но цезарианцы, в негодовании из-за казней, которые Сципион учинил или приказал учинить над их товарищами, попавшими к нему в руки, ответили, что они не убийцы, но побежденным следует готовиться к смерти.

И действительно, они все до одного были перебиты.

Цезарь, со своей стороны, потерял всего сто пятьдесят солдат!

Какое-то время он в боевой готовности простоял у Тапса, имея при себе шестьдесят четырех захваченных им слонов во всей броне и с боевыми башнями.

Своим присутствием он надеялся сломить упорство Вергилия и тех, кто был с ним.

Он потребовал от них сдаться, но они не ответили.

Тогда он самолично подошел к крепостным стенам и позвал Вергилия, обращаясь к нему по имени, но тот не отозвался.

Цезарь не мог долее терять время, стоя под Тапсом.

Он собрал свою армию на сходку прямо у стен города, похвалил своих солдат, щедро вознаградил ветеранские легионы и с возвышения, на котором находился, раздал всем награды за доблесть.

Затем, оставив три легиона Ребилу, чтобы продолжать осаду Тапса, и два — Гнею Домицию, чтобы взять в осаду Тиздр, находившийся под командованием Консидия, он двинулся на Утику, послав вперед себя Марка Мессалу и его конницу.

Конница Сципиона бежала в ту же сторону.

Она достигла города Парада, но, получив известие о поражении Сципиона, жители отказались открыть ей ворота.

Тогда беглецы силой взяли город, разожгли посреди площади большой костер и, не разбирая ни возраста, ни пола, побросали туда всех жителей.

Цезарь следовал за ними по пятам, но прибыл слишком поздно, чтобы помешать всем этим убийствам.

Через день после битвы, с наступлением ночи, в Утику примчался гонец и сообщил Катону, что у Тапса произошло большое сражение, что все окончательно погублено, что Цезарь завладел двумя лагерями Сципиона и лагерем Юбы и идет на Утику.

Два дня спустя та конница, что бежала из-под Тапса, сожгла Параду и уничтожила ее жителей, появилась в поле зрения Утики.

Там, прямо под стенами города, обосновавшись в наспех построенном и слабо укрепленном лагере, пребывала безоружная чернь, которую Катон выгнал за городские ворота из-за ее сочувствия Цезарю.