Цезарь

Зная о ее враждебной настроенности, Катон поставил часть жителей караулить этот лагерь, тогда как остальные охраняли сам город.

Беглецы навели справки и узнали, что люди, находящиеся перед ними, это цезарианцы, изгнанные Катоном.

И тогда они решили поступить с ними так же, как обошлись с жителями Парады.

Но цезарианцы вооружились палками и камнями и, ободренные дошедшими до них слухами о победе Цезаря, отбросили помпеянцев, после чего те вступили в город, исполненные ярости и готовые выплеснуть на него избыток своей злобы.

И, действительно, они ринулись к домам, которые по виду показались им самыми красивыми, разграбили их и убили часть их обитателей.

Катон, спешно примчавшись, стал призывать их к человечности, но человечность была добродетелью, совершенно неведомой помпеянцам.

Так что в переговорах с ними ему пришлось пустить в ход другие доводы: он велел дать каждому из них по сто сестерциев и выпроводил их вон.

Фавст Сулла дал им столько же из собственных средств, встал во главе их и, не зная еще о том, что случилась с Юбой, вместе с ними устремился прямо к Заме, рассчитывая найти его там.

Расскажем сразу же, что сталось с другими помпеянцами.

Вергилий, видя, что его обложили и с суши, и с моря и что все его единомышленники либо мертвы, либо бежали, сдался Ребилу под честное слово.

Консидий, который находился в Тиздре с гарнизоном из гетулов и гладиаторов, узнав, в свой черед, о поражении Сципиона и приближении Домиция, отчаялся удержать город и тайно бежал с несколькими гетулами, которые убили его по дороге, чтобы завладеть теми деньгами, какие он с собой увез.

Наконец, Сципиона, который отступил на свои галеры в надежде переправиться в Испанию и которого буря долго носила по морю, занесло в гавань Гиппона, нынешнего Бона, и там, окруженный флотом Ситтия, стоявшим на рейде, он попытался сражаться; но вскоре все его суда, уступавшие в мощи кораблям противника, были пущены ко дну и исчезли в волнах вместе с теми, кто на них находился.

LXXXIX

Мы несколько забежали вперед с описанием событий, желая покончить с главными предводителями помпеянцев, прежде чем заняться Катоном.

Мы рассказали о том, как через три дня после битвы при Тапсе гонец принес ему известие о поражении Сципиона и Юбы.

Мы рассказали о том, как на следующий день триста конников-беглецов, отброшенных при помощи палок и камней цезариански настроенной чернью, которую Катон выгнал за ворота, вступили в город, разграбили самые богатые дома и ушли лишь после того, как получили по сто сестерциев на человека от Катона и еще столько же от Суллы.

При этом известии и при появлении беглецов в городе началось сильное волнение; полагая себя недостаточно защищенным городскими стенами, каждый хотел бежать; все метались по улицам, словно безумные, и истошно кричали.

Но Катон вышел к ним и остановил тех, кто встретился ему на пути.

Он так долго и убедительно повторял им, что плохие новости всегда сильно преувеличены и что, по всей вероятности, все далеко не так ужасно, как об этом говорят, что в итоге ему удалось успокоить царившее в городе смятение.

В свое время Катон учредил совет из трехсот именитых граждан города, отобранных среди римлян, которые обосновались в Африке, занимаясь там торговыми и денежными делами.

Его называли Советом трехсот.

Катон пригласил членов этого совета собраться в храме Юпитера вместе со всеми сенаторами, находившимися в городе, и сыновьями сенаторов.

Пока приглашенные сходились, он сам отправился в назначенное место и, в то время как все горожане, еще перепуганные, метались туда-сюда в сильном волнении, пересек весь город, сохраняя спокойствие и твердое самообладание и читая на ходу какой-то список.

Список этот представлял собой перечень военных запасов, метательных машин, оружия, продовольствия и солдат.

Затем, когда все собрались, Катон вначале обратился с речью к членам Совета трехсот, похвально отозвался об их усердии и верности, которую перед тем они выказывали, и призвал их не терять надежды, а главное, не разделиться и не бежать каждый в свою сторону; по мнению Катона, это погубило бы всех.