Цирк чудес

На следующее утро Джаспер краешком взгляда следит за Тоби, уделяя лишь показное внимание своим обычным делам. Почти сразу же после десяти утра его брат как бы между делом выходит за ворота.

Следить за Тоби – легкая работа. Его брат на голову выше большинства людей. Тоби пересекает Темзу, и Джаспер следует за ним. Он поворачивает на Стрэнд с Джаспером на хвосте. Проходит мимо театра «Лицеум», где впервые увидел выступление Том-Тама, потом через дебри Ковент-Гардена. Джаспер ныряет следом за ним на Нью-стрит и обнаруживает, что его брат исчез. Он пробегает до конца улицы и обратно. Заглядывает в булочную, к точильщику ножей, в барахольную лавку, где торгуют крадеными товарами. Везде пусто. Должно быть, Тоби находится в следующем здании. Окно закрыто грязной кружевной занавеской, вывеска гласит «Раскрашенные мужчины и женщины».

Джаспер улыбается. Бордель! Ай да старый похабник, нашел заведение себе по нраву! Должно быть, поэтому он так необычно вел себя в последнее время. Охранял свой грязный маленький секрет и каждое утро шастал сюда. Это стыд заставлял его отводить глаза от Джаспера, ерзать и ворочаться на стуле.

Джаспер может подождать Тоби, но не хочет, чтобы тот узнал о слежке. Кроме того, он должен обеспечить подобающую дисциплину перед дневным представлением и ему не нравится толпа детей, собравшаяся вокруг.

– Пошли прочь! – кричит он, размахивая тростью из слоновой кости, и они скалятся в ответ, как зверята. Их лица настолько худые, что похожи на ощеренные черепа.

Все под контролем, внушает он себе. Тоби зря тревожился из-за его долга – нет, из-за его капиталовложения. Он так тщательно собрал свой мир, что все будет стоять прочно.

Тоби

– Сюда, сэр. – Миниатюрная румяная женщина проводит Тоби в комнату, где дымящиеся плошки с горячим маслом плохо маскируют рвотную вонь. Он смотрит на засаленный диван, на тележку с иглами с ручками из слоновой кости и опиумную трубку с горящими угольками. – Мой виварий, – с гордостью говорит она. Папоротники и орхидеи растут в закопченных стеклянных банках рядом с контейнером, где копошатся крошечные полосатые змеи, ящерицы и лягушки.

Тоби сжимает запястье, ощущая биение пульса.

– Итак, сэр, – говорит женщина. – Чего вы хотите?

Он открывает рот, но не может найти слова. В темном фургоне идея казалась очень простой, но теперь он краснеет, косится на дверь и подумывает об уходе.

– Сэр? – Она выказывает нетерпение, постукивая по полу носком туфли. – Почему вы пришли сюда?

– Я хочу… – мямлит он. – Я хочу, чтобы меня раскрасили. Везде.

– Это не краска, и она не сойдет от мытья.

– Знаю, – говорит он.

– По всему телу! – Она строит гримаску. – Прошу прощения, но вы крупный мужчина. Для этого понадобятся время и деньги. По меньшей мере шесть моих девочек будут работать над вами одновременно, причем несколько недель. Вы не представляете, как это больно.

– Пожалуйста, – говорит Тоби. Когда он лезет в карман за кошельком, ее глаза оживляются.

– Ну хорошо, – отвечает она.

Он ложится на кровать, и женщина начинает рисовать контуры цветов чернильным пером. Сад расцветет у него на бедрах, зачарованный лес раскинется на спине. Всю свою жизнь он скрывался за кулисами. Он забивал распорки, делал фотографии, носил ящики и чинил сломанные хомуты. Его голова всегда была опущена, а глаза оставались по ту сторону объектива. Он постоянно наблюдал и никогда не участвовал. Возмущение медленно нарастало, но не спешило вырваться наружу. Однако Нелл заставила его жаждать большего – другую жизнь и новую историю. Он хочет стать равным ей, сравняться со Стеллой, Джаспером и Виоланте. Теперь он превращает себя в зрелище и выходит из тени Джаспера. Это такой дерзкий вызов, что ему становится нехорошо при мысли о последствиях. Будет ли Джаспер благодарен ему, ужаснется или придет в бешенство? Возможно, он наконец предоставит шанс своему брату. Тогда Тоби сможет ездить на верблюде, как они когда-то воображали, а его кожа будет блестеть и переливаться радужными красками в свете масляных ламп. Он наденет красный плащ и золоченые сапоги, а когда зрители разразятся аплодисментами, он встретится взглядом с Джаспером как равный с равным.

Женщина поднимает зеркальце, и он изгибает шею, чтобы лучше видеть.

– Пионы и орхидеи, – гордо говорит она, нажимая на правую часть его спины за ребрами. – А здесь гранаты. Дрозд и яйцо малиновки. Змей из Эдемского сада.

Потом она зажигает опиумную трубку и заставляет его сделать несколько затяжек.

– Это от боли.

Она звонит в колокольчик, и появляются пятеро девушек, растрепанных после сна. Наверное, это шлюхи; Тоби вспоминает темноволосую девушку из Варны.