Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей

Но, в отличие от Чингисхана, Тамерлан был мусульманином. Его народ обратился в ислам еще до рождения вождя. Поэтому во всех завоеванных им землях, закончив выстраивать очередную пирамиду из черепов своих врагов, Тамерлан приглашал к себе местных мусульманских ученых и поэтов и вел с ними философские беседы о смысле жизни. Однажды судьба свела его с великим тунисским философом Ибн Хальдуном, одним из основоположников социологии, который, согласно преданию, убедил Тимура покинуть Египет и вернуться в родные земли. Что-то фундаментальное менялось в духе времени, присущем этому миру.

После смерти Тамерлана империя быстро распалась. Его наследники удержали ее часть – территорию на границе между современным Ираном и Афганистаном, где на протяжении нескольких поколений процветало царство Тимуридов. Они не были завоевателями; эти мусульманские правители особо ничем не выделялись, хотя и правили довольно хорошо. Эмиры Тимуриды покровительствовали исламским ученым, художникам и литераторам. Под их патронатом были созданы величайшие произведения персидской поэзии. Именно здесь развилось искусство книжной миниатюры. Монархов этой династии не тянуло на кровопролития и грабежи. Словно вся та свирепая энергия, что двигала степными покорителями мира от Чингисхана до Тамерлана, наконец-то себя исчерпала. Отныне Дар аль-ислам был готов сбросить многовековое наваждение и снова стать собой.

И он мог сделать это с новой уверенностью, потому что, несмотря на все военные поражения, никто в мусульманском мире не принял тенгризм, доисламскую религию тюрко-монгольских степных племен. Покорив Дар аль-ислам, монголы сами были покорены им и поглощены ключевым нарративом мусульманской цивилизации. Один из монгольских правителей, или ильханов, как они себя называли, даже считался суфийским мистиком. Было очевидно, что монгольский импульс угас. Ислам одержал окончательную победу, и мусульмане могли возобновить реализацию божественного проекта, начатого посланником Бога в Медине более семи веков тому назад.

Как и в Китае, восстановление стало доминирующим проектом исламской цивилизации: это созвездие также взялось за возрождение своей былой идентичности. На обломках Монгольской империи, на территории между Индией и Средиземным морем, возникли три новые сопредельные империи, которые историки назвали «пороховыми», потому что те были построены в буквальном смысле благодаря пороху: они расширяли свои границы, используя огнестрельное оружие и пушки против врагов, вооруженных мечами и боевыми топорами.

Первой из них была Османская империя, захватившая в итоге даже часть Европы. Ее основали тюркские кочевые племена, которые отступали, отступали и отступали под натиском монголов, пока в конце концов не достигли относительно безопасной Малой Азии. Там они прекратили бегство и вернулись к привычному существованию, главными занятиями в котором были скотоводство и набеги: первое – чтобы прожить, второе – чтобы сделать жизнь красивее и богаче. Постепенно они вторглись на территорию Византии и дошли почти до Константинополя, пуская корни на завоеванных территориях, так что к середине XIV в. в этой части мира сформировалось новое грозное мусульманское государство. Движущей военной силой в его расширении на запад были так называемые гази, или «воины за веру», – мусульманская версия крестоносцев. Гази принадлежали к различным религиозным обществам, созданным по образцу мистических суфийских братств, которые существовали в ранние исламские времена и стали организующим принципом не только для армий, но и для гильдий ремесленников, отраслевых ассоциаций, общественных объединений и даже для самого государства. Таким образом, в этой части мира нарратив восстановления привел к рождению чего-то нового, но также пронизанного благоговейной одержимостью прошлым.

В 1453 г. османы захватили Константинополь, что мгновенно возвысило их до статуса крупнейшей – и, возможно, самой могущественной на тот момент – мировой державы. Константинополь (пока неофициально) был переименован в Стамбул, и из своей новой столицы османы принялись расширять империю в Европу на западе и через Левант в Северную Африку на юге, поглощая почти все населенные арабами земли, попадавшиеся им по пути.

Но на востоке ее расширение было остановлено второй новорожденной исламской пороховой империей – Сефевидским государством. Возникнув изначально как суфийское братство на территории современного Азербайджана, в XV в. оно трансформировалось из религиозного ордена в армию. Его глава создал элитное войско, известное как «красноголовые», а после смерти отца его двенадцатилетний сын Исмаил провел серию успешных завоевательных кампаний. К 1502 г. Исмаил восстановил ядро древней Персидской империи, которое охватывало всю территорию нынешнего Ирана и даже немного больше – но это была исламская Персидская империя: шиитское социальное созвездие. Персидские шииты давно мечтали о собственной империи, и вот наконец-то их мечта осуществилась. По сути, это тоже было восстановлением – восстановлением мечты.