Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей

В XVI в. эта проблема загадочным образом разрешилась сама собой. В Китае откуда-то появились и начали распространяться новые сельскохозяйственные культуры: батат, кабачки и кукуруза. В отличие от риса, они хорошо росли на песчаной почве и довольно крутых склонах. Прежде бесполезные земли теперь можно было превратить в продуктивные сельскохозяйственные угодья. Китаю не приходилось выбирать: теперь он мог производить больше продовольствия и выращивать больше товарных культур, идущих на экспорт. Население и экспорт продолжали расти.

Между тем на юге страны поток серебра из Европы стимулировал производственный бум. Сельские жители начали мигрировать в города, где в процветающих фарфоровых мастерских требовалось все больше рабочих рук. Торговцы и ремесленники богатели, что усиливало напряжение в социальной структуре неоконфуцианского общества.

Вряд ли кто-то из китайцев знал, что экспортным бумом и улучшением ситуации с продовольствием они обязаны Колумбу: кабачки, кукуруза и многие другие культуры попали в Старый Свет из Америки после его экспедиций. Первыми эти новые сельскохозяйственные растения стали культивировать европейцы, затем постепенно те расползлись по всему Восточному полушарию и в конце концов попали в Китай. Бóльшая часть серебра также была добыта в американских шахтах, но кого в Китае волновало, откуда взялись новые культуры и серебро, питающие их экономический рост?

Все изменилось довольно внезапно. В начале 1600-х гг. планета вступила в так называемый Малый ледниковый период. В среднем на земном шаре температура понизилась на один-два градуса, что, однако, не означало, что на всей планете стало холоднее. В некоторых местах это привело к непредсказуемым колебаниям климата. В Китае начались засухи и неурожаи. В предыдущие столетия население Поднебесной пережило взрывной рост, и теперь – в то время как в Европе зарождались банки, корпорации и национальные государства – китайцы столкнулись с острой нехваткой продовольствия. Больше людей, меньше еды – проверенный рецепт социальных волнений.

Разорившиеся крестьяне, лишившиеся земли, устремились в города, но спрос на рабочие руки тоже резко упал из-за еще одного небольшого сбоя в глобальной системе. Какие-то неурядицы в далекой Европе, экономический кризис в малоизвестной на Востоке стране под названием Испания сократил текущий в Китай поток серебра. Как мог кто-то в Китае повлиять на происходящее в Испании? Никак. Людям оставалось лишь испытывать на себе волновые эффекты тех событий, которые происходили на далеком Западе.

Итак, толпы безземельных крестьян бродили по стране в поисках способов выжить. Неминуемо некоторые из них отказывались от конфуцианских добродетелей и начинали грабить слабых. Сажать этих мелких преступников за решетку не имело смысла: там они становились еще хуже, чем были. Государство попыталось частично решить проблему, зачисляя нарушителей спокойствия в армию в надежде на то, что их агрессивность послужит на общее благо, но тут тоже не вышло ничего хорошего. Самые отъявленные головорезы плевали на дисциплину, так что армия выбрасывала их из своих рядов, но теперь это были вооруженные головорезы, обученные причинять насилие и жаждавшие его. Такие люди быстро находили себе подобных и объединялись в банды.

Китайское общество всегда изобиловало всевозможными клубами по интересам, тайными организациями и религиозными сектами. В хорошие времена эти объединения помогали облегчить давление, налагаемое требовательными семейными структурами, и предоставляли людям дополнительные способы самоопределения. Мужчины были не просто отцами, дядьями, братьями или сыновьями. Они также могли стать мастерами боевых искусств, экспертами игры в го, целителями, владеющими древними практиками. Но тайные общества имеют тенденцию в смутные времена трансформироваться в апокалиптические культы, вдохновленные картиной конца света. Когда такие культы смыкались с бандами головорезов, возникала взрывоопасная смесь. В свое время династия Мин началась именно с такого тайного братства, ставшего костяком движения «Красных повязок». И вот теперь, в последние дни эпохи Мин, воинственные культы и преступные банды вновь разрастались по всей стране как грибы, а правительственные войска не могли быть одновременно повсюду. Постепенно банды превращались в настоящие армии. Один особенно свирепый предводитель такой «повстанческой» армии численностью в 100 000 человек захватил долину Хуанхэ и, сея вокруг себя разрушения, дошел до Пекина. Последний император династии Мин повесился в саду. Пока предводитель головорезов праздновал победу в Запретном городе, его люди грабили, убивали и насиловали, заливая улицы Пекина кровью.