Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей

Именно тогда маньчжуры нанесли удар. Это был народ, который жил к северу от Великой Китайской стены и вел происхождение от степных скотоводов-кочевников, но к тому времени уже давно перешел к оседлому – даже городскому – образу жизни. Когда в Пекине начался кровавый хаос, маньчжуры двинули армии на юг, разгромили бандитов-повстанцев и, наводнив улицы солдатами, объявили, что пришли навести порядок. Да, они действительно явились на помощь Поднебесной – но не на помощь императорской династии Мин. Маньчжуры основали здесь собственную империю, которую назвали Великая Цин (что значит «чистая»).

Их завоевание кажется весьма странным. Маньчжуры не были ханьцами (так называется основная народность в Китае), но не были и явными чужаками, как монголы. Они говорили на собственном языке, но также понимали и по-китайски. У них имелась своя письменность, но они использовали и китайское идеографическое письмо. Некоторые их обычаи восходили к исконной культуре скотоводов-кочевников, но к тому времени маньчжуры уже стали городскими жителями, впитав китайские интеллектуальные традиции и ассимилировав неоконфуцианский нарратив.

Маньчжуры расположили резиденцию своего императора в Запретном городе и сохранили нетронутым управленческий аппарат империи Мин. Они возродили все прежние министерства, в том числе важнейшее Министерство ритуалов; продолжили экономическую политику своих предшественников, отремонтировали построенные ими школы и восстановили систему государственных экзаменов. Разумеется, это не превращало маньчжуров в настоящих китайцев в глазах самих китайцев, но правители новой империи Цин делали все, чтобы избавиться от клейма чужаков. Они соблюдали инструкции конфуцианских экспертов по ритуалам и следили за тем, чтобы ханьцы были представлены в бюрократическом аппарате наравне с маньчжурами. Если восстановление прежнего было основной миссией династии Мин, то для правителей Цин оно оказалось еще более важной задачей: они стремились стать «больше китайцами, чем сами китайцы».

В ранние дни империи Цин ничто не свидетельствовало о том, что Китай идет к упадку. В следующие 40 лет маньчжурские правители распространили свою власть на всю страну и значительно расширили ее границы в Центральной Азии. Цинский Китай имел самую большую территорию за всю историю этого государства. Великая Китайская стена больше не обозначала его северную границу; теперь она превратилась в туристическую достопримечательность в глубине империи. Китай значительно усилил свой контроль над Кореей и соседними государствами Юго-Восточной Азии.

Только Япония упрямо не желала склонять голову перед Великой Цин. На своих изолированных от большого мира островах японцы выстроили жестко организованное феодальное общество, основными источниками продовольствия для которого были рис (имевший здесь священный статус) и рыболовство. Официально островами правила императорская династия возрастом более 1500 лет. Непосредственная власть находилось в руках сегунов – военных феодалов, каждый из которых содержал собственную армию. Костяк этих армий составляли самураи – воины со сложной культурной традицией, имевшей черты квазирелигии и во многом аналогичной традиции мистических братств воинов-гази в Османской империи и католических духовно-рыцарских орденов, существовавших в Европе во времена Крестовых походов.

Японцы не только не испугались империи Цин, но и вторглись на ее территорию – смехотворная потуга в глазах китайцев. Крошечное государство, разместившееся на нескольких небольших островах, покусилось на самую могущественную империю на свете! Немыслимая дерзость! К тому времени империя Цин расширила свою сферу влияния на весь регион от Монголии до Малаккского пролива. В 1700 г. у Китая все еще были все основания считать себя центром мира.

Серебро и чай

Между тем новые правители Китая переняли, пожалуй, самую сомнительную политику династии Мин. Они стали оплачивать государственные расходы бумажными деньгами и собирать налоги серебром. Бумажная валюта худо-бедно поддерживала внутреннюю торговлю, но китайские налогоплательщики столкнулись с прежним вопросом: где брать серебро для уплаты налогов? И единственный ответ оставался прежним: продавать больше товаров западным торговцам.

Правительство поощряло это и прилагало все усилия для поддержки экспортных отраслей – ведь в конце концов все серебро, которое те зарабатывали, перетекало в казну. На юге поддерживаемые государством фарфоровые мастерские превратились в фабрики промышленного масштаба, где в огромных цехах наемные рабочие трудились в ужасающих условиях за сдельную оплату.