Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей

Но с распространением в Европе нарратива прогресса старые ценности подверглись пересмотру. В 1776 г. шотландский философ и экономист Адам Смит опубликовал свой революционный трактат «Исследование о природе и причинах богатства народов»[32]

, в котором заявил, что лучший способ служить общему благу – это преследовать свои личные экономические интересы. Поскольку выгода достижима только через удовлетворение чьих-либо потребностей, человек может разбогатеть одним-единственным способом – предлагая людям то, что им нужно или чего они хотят. Богатыми становятся те, кто успешнее всего удовлетворяет потребности наибольшего числа людей. Другими словами, погоня за богатством является формой служения обществу, но это работает только в том случае, если у людей есть свобода выбора и свобода действий, потому что никто лучше самого человека не знает, на чем ему можно сколотить состояние, то есть как внести свой вклад в общее процветание.

Смит также утверждал, что богатство, сосредоточенное в частных руках, позволяет обеспечить самую эффективную организацию человеческого труда при условии, что государство не вмешивается в эту сферу. От повышения продуктивности выигрывает все общество – аналогично тому, как прилив поднимает все лодки. Чтобы проиллюстрировать свою мысль, Смит приводил пример с производством булавок: 10 мастеров, каждый из которых вручную выполняет весь цикл операций в собственной мастерской, способны изготавливать примерно 10 булавок в день. Те же 10 человек, которые работают в механизированном цеху и организованы по принципу разделения труда, могут производить 48 000 булавок в день! Следовательно, для процветания социального целого будет лучше, если люди, у которых есть деньги, станут строить фабрики, оборудовать их машинами и нанимать рабочих, чтобы те за заработную плату выполняли конкретные специализированные операции. Что еще лучше, владельцы фабрик будут стремиться вкладывать прибыль обратно в свои предприятия, чтобы обеспечить повышение продуктивности и рост прибыльности, а поскольку рост неизбежно ведет к прогрессу, вся эта схема послужит прогрессу общества в целом.

Таким образом, в конце 1700-х гг. частные европейские компании в погоне за прибылью рыскали по всему миру, включая Китай, всю остальную Азию и Африку. Из Индокитая и Малайи они везли каучук; из Индонезии – пряности; из Индии – хлопок; из империи Сефевидов – ковры; из Османской империи – шкуры и руду; из Африки – каучук, рабов, слоновую кость и золото; короче говоря, они отовсюду что-то везли. На большинстве этих рынков европейцы не сталкивались с досадной проблемой торгово-платежного дисбаланса, как в Китае. В сефевидском Иране европейцы покупали ковры, а взамен продавали ружья и пушки, таким образом возвращая обратно свое серебро. В Индии и Османской империи европейские торговцы с набитыми серебром карманами скупали все виды сырья, перебивая цену местных торговцев. Затем они возвращались с готовой европейской продукцией, произведенной из этого сырья, и продавали ее местным жителям. Так серебро снова перетекало в Европу. На африканском побережье европейцы поначалу практиковали бартер, обменивая ружья и алкоголь на рабов, кофе и каучук. Но затем европейские державы колонизировали бóльшую часть Тропической Африки, после чего стали брать там все, что хотели, как из собственной кладовой, бесплатно.

Что касается Индии, то первое время европейских торговцев интересовали товары, которые производились индийцами. Ситец, миткаль, муслин – все это уходило в Европе по хорошим ценам. Но затем на Западе начала развиваться текстильная промышленность, и некоторые ведущие страны, такие как Франция, запретили продажу тканей и одежды, произведенных на Востоке. Вы могли покупать за морем хлопок-сырец, потому что там он стоил дешевле, но все производство – прядильное, ткацкое, швейное – должно было размещаться во Франции: этот закон заботился о благе французских граждан. Британия и другие страны последовали примеру и приняли аналогичные законы, контролировавшие экспорт и импорт. Впрочем, европейские торговцы быстро приспособились к новым правилам игры. Они брали дешевый хлопок-сырец в Азии, дорого продавали его в Европе, затем покупали дешевую одежду, произведенную из хлопка в Европе, и дорого продавали ее в Азии – это было похоже на бесконечную лестницу Пенроуза, которая идет только вверх.