Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей

Для защиты своих интересов Почтенная Ост-Индская компания создала в Индии собственную частную армию – по британским законам она имела на такое право. В этой армии англичане были только офицерами, а рядовые рекрутировались из местных жителей. Таким образом, используя в качестве военной силы самих индийцев, малочисленное британское меньшинство (которое индийцы превосходили в соотношении десятки тысяч к одному) сумело установить над субконтинентом не только экономический, но и военный контроль. Им удалось это сделать только потому, что индийское созвездие разрывали два конфликтующих нарратива. Индийцы слишком поздно осознали, что британцы – ненасытные колонизаторы, а не потенциальные патроны клиентских сетей.

В 1757 г. британцы укрепили свой форт в Калькутте, который был построен ими как бастион против французов в Бенгалии. Тогда местный правитель наконец-то увидел угрозу своей власти. После небольшой вооруженной стычки он схватил 65 британских граждан и бросил их в крошечную тюремную камеру, где две трети из них умерли[33]

. После этого сотрудник Почтенной Ост-Индской компании, полковник Роберт Клайв, спешно прибыл в Калькутту с небольшим отрядом, разгромил куда более многочисленное войско бенгальского наваба и заменил его другим местным навабом, который, в отличие от предыдущего, открыто симпатизировал британцам.

Эта так называемая битва при Плесси сделала очевидным то, что давно стало реальностью: британцы могли делать в Бенгалии все, что им заблагорассудится. Теперь они взяли под свой контроль налогообложение, рассматривая Бенгалию как свои откупные владения в соответствии с местными законами и традицией: часть доходов они отдавали Моголам, а остальное, как было принято, клали себе в карман. Но, поскольку с местными населением их ничего не связывало, ничто не помешало им поднять земельные налоги на 500 процентов и больше: в отличие от местных откупщиков, британцев не заботило неодобрение со стороны племенного сообщества. Они повысили пошлины на экспортируемые из Индии товары и отменили пошлины на товары, ввозимые из Великобритании, что сделало местную продукцию дороже аналогичной британской. С точки зрения британцев, они не делали ничего плохого: просто проводили в жизнь умное экономическое регулирование. Поразительно умное! Эти меры привели к тому, что индийские производители оказались вытеснены из бизнеса, а чтобы заработать себе на хлеб, местные жители должны были производить то, что хотели покупать британцы. А поскольку британцы хотели хлопок, индийские землевладельцы начали выращивать на своих землях исключительно хлопчатник. В рамках собственного нарратива британские бизнесмены никого не заставляли выращивать хлопок. Они просто его покупали.

Безразличие Ост-Индской компании к социальным последствиям проводимой ею политики привело к катастрофе. Бенгалия пережила несколько периодов массового голода, худший из который унес около 10 млн жизней. Только тогда британское правительство сочло необходимым вмешаться и учредить провинциальную администрацию, но Ост-Индская компания все равно оставалась ее близким партнером, а частная армия продолжала выполнять свои функции параллельно с правительственными войсками.

Вслед за Бенгалией британцы довольно быстро взяли контроль над всем субконтинентом. Ради сохранения приличий (а также потому, что в этом не было никакого риска) они оставили на троне в Дели номинальных императоров из династии Великих Моголов, но в 1857 г. отправили в ссылку последнего из них. Это не было символическим жестом, призванным завершить завоевание Индии. Ликвидация империи Великих Моголов была подобна вычеркиванию из бюджета ненужной статьи расходов, которую уже не получалось оправдать перед аудиторами.

Похожий же сценарий разворачивался и в других частях мусульманского мира, хотя и в более медленном темпе. В 1520 г. Османская империя все еще была грозной, расширяющейся мировой державой: в том году османы проникли вглубь Европы и даже осадили Вену, которую вполне могли бы взять, если бы досадные факторы не отвлекли их армии в другие места. В 1648 г. они предприняли вторую попытку взять Вену. На этот раз их разгромили, но османы не восприняли поражение как поворотный момент. Они по-прежнему одерживали победы на других фронтах, и у них было много этих других фронтов. На тот момент они не считали европейский фронт более значимым, чем египетский, персидский или русский. Османы шли ко дну так же верно, как Великие Моголы и цинский Китай, но еще не знали этого – никто этого не знал.