Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей

Сегодня большинству из нас кажутся отвратительными подобные расовые теории. Но в XIX и XX вв. фундаментальная идея расистской мысли – что раса существует как объективная категория и люди разных рас имеют свойства – находила большое число приверженцев даже среди тех, кто считал себя либеральным гуманитарием[35]. Такая популярность расовой теории тем более удивительна, что с научной точки зрения рас как таковых не существует. Да, люди наследуют черты своих родителей, и регулярные браки между членами одного сообщества формируют генетические фонды, которые усиливают определенные черты, делая группу отличной от других. Но ключевая фраза здесь –

регулярные браки. Этот фактор в значительной мере определяется географией и закрепляется социальными нормами. Но, если представителей любых «разных рас» поселить на одном острове и дать им возможность случайным образом смешиваться в течение нескольких поколений, через какое-то все они станут неотличимы друг от друга. В этом биологи единодушны.

На самом деле такое смешение происходило на протяжении всей истории человечества. В автобусе в Сан-Франциско в час пик я бы вряд ли смог разделить окружающих меня людей на четыре разные группы, не знай я о существовании рас. Здесь можно увидеть почти все оттенки кожи, от молочного до шоколадного, и это почти ни о чем не говорит. У местных потомков азиатов белая кожа без всяких признаков желтизны. Белые люди иногда загорают дочерна. Единственным «краснокожим», которого я видел, был парень на фестивале Rainbow – он разделся догола и выкрасил себя с головы до пят красной краской. У моего одноклассника Бена из племени навахо кожа была смугловатой, а у моего друга Гарри с ирландскими корнями – розоватой, так что, если бы меня спросили, кто из них двоих краснокожий, я бы скорее назвал Гарри.

Короче говоря, раса – это социальный конструкт, а не биологический факт. Именно социальные нормы дают расам квазиобъективное существование, препятствуя случайному смешиванию и побуждая людей вступать в браки «с себе подобными», что, в свою очередь, приводит к усилению физических особенностей различных групп. В XIX в. многие западноевропейцы были гражданами империй, имевших обширные заморские владения. Расовая теория помогала низвести туземное население колоний до статуса «низших людей» и таким образом оправдать право «высшей» европейской расы управлять ими. Попутно расовая теория поддерживала идею объективного существования наций, каждая из которых имела право на собственное государство.

Северная Америка

К концу XIX в. Великобритания выстроила самую большую империю в истории, которая на пике своего развития контролировала почти четверть всей суши и на территории которой проживала почти четверть населения Земли. Свои колонии имелись также у Франции, Испании и Нидерландов – наряду с некоторыми другими державами они не оставляли имперских амбиций. То, чем они занимались, с гордостью называлось империализмом. Тогда этот термин еще не приобрел негативной коннотации.

Соединенные Штаты Америки также значительно расширили свою территорию, но на этот процесс долгое время никто не вешал ярлык империализма. Согласно американскому мифу, новая нация ни с кем не воевала и никого не побеждала. Ее граждане покоряли дикую природу, вырубали леса, распахивали пустоши, строили города и соединяли их шоссе и железнодорожными путями. Другими словами, Соединенные Штаты увеличивали свою территорию просто за счет освоения новых земель, которые им по праву принадлежали. Это был нарратив прогресса в действии.

Но он таил в себе одну неприятную загвоздку: земли, которые так героически осваивали граждане новой страны, уже были населены людьми и окультурены ими, хотя и не в том смысле, который вкладывали в слово «окультурить» европейские переселенцы. Более того, мир коренных американцев ни в коей мере не был статичной примитивной вселенной, обитатели которой на протяжении веков жили в блаженной гармонии с природой, пока сюда не вторглась внешняя сила. У этих людей тоже было свое прошлое и настоящее, и они тоже смотрели в будущее. Как и все люди, они жили в своей истории.

Последние волны мигрантов из Азии пришли в Канаду, а оттуда расселились по североамериканскому материку всего за несколько веков до прибытия первых европейцев. Среди этих пришельцев с севера были апачи и народ, называвший себя дине, но больше известный как навахо. Коренные американцы, жившие вдоль рек Миссисипи и Миссури, а также на берегах Великих озер, – манданы, дакота, оджибва и др. – были полуоседлыми земледельцами, которые снимались с насиженных мест только летом ради охоты на бизонов. Но, теснимые неумолимо движущимся на запад фронтиром, эти народы были вынуждены покинуть свои исконные земли и переселиться на Великие равнины.