Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей

Ученые регулярно сталкиваются с данными, которые не поддаются объяснению в рамках доминирующей парадигмы. Кун назвал такие данные аномалиями. Научные исследования высшего уровня сосредоточены на объяснении именно аномалий. Тем не менее остаются особо крепкие орешки, которые не укладываются в рамки существующей модели, как ее ни корректируй. Когда таких аномалий накапливается слишком много, доминирующая модель теряет объяснительную силу. Тогда происходит научная революция: кто-то предлагает новую фундаментальную идею, и старая парадигма заменяется новой. В ее рамках все снова обретает смысл, и ученые опять могут заниматься «нормальной наукой», объясняющей частные наблюдения[44]

.

Кун писал о науке, но концепция смены парадигмы позволяет объяснить и многое из того, что происходит в человеческой истории. На мой взгляд, каждое стабильное общество формирует свою социальную парадигму, которая организует человеческие взаимодействия, придает смысл жизни людей и делает значимыми те или иные события. Но, как и в науке, всегда есть что-то, выходящее за рамки общепринятой парадигмы: социальные завихрения, идущие в противоток основному течению; группы людей, которые не могут найти себе места в общей структуре; нонконформисты, кричащие, что король голый; работники, требующие особых условий; сумасшедшие, утверждающие, что контактируют с внеземным разумом; тайные движения недовольных, которые копят обиды и оружие в надежде на то, что однажды им удастся свергнуть существующее правительство и построить новое общество по своему образцу.

Все эти явления воспринимаются как аномалии – проблемы, требующие решения, складки на социальной ткани, которые нужно разгладить. Пока большинство людей поддерживают существующую парадигму, общество может эффективно управлять этими выпадающими из нее группами и идеями. Созвездие остается здоровым и жизнеспособным; существование людей – наполненным смыслом. Но мир постоянно обрушивает на нас все новую информацию, с которой мы не сталкивались никогда раньше. Если упрямо игнорировать или отрицать эти новые материальные факты, наша модель вселенной в конце концов перестанет соответствовать той реальности, в которой мы живем. С другой стороны, если новых фактов становится очень много и нам приходится слишком сильно корректировать нашу модель мира, та может потерять свою согласованность, а вместе с ней и способность удерживать идеи (и людей) вместе. Ключевые нарративы нуждаются в связности, чтобы существовать. Когда она становится слабой, общество созревает для смены парадигмы.

В этот момент могут появиться новые идеи, которые, подобно озарению, откроют перед нами то, что прежде было скрыто, и позволят нам увидеть новую «реальную» картину мира: да это же не портрет Линкольна при Аппоматтоксе, а идущий ко дну «Титаник»! Неудивительно, что раньше многое в нашей жизни не имело смысла; мы пытались втиснуть реальность не в ту модель. Теперь же, когда мы увидели подлинную картину, все странное и бессмысленное внезапно обрело четкость и смысл. Пятно, которое раньше представлялось нам расплывчатым глазом Линкольна, на самом деле оказалось точным изображением корабельного штурвала!

Смена социальной парадигмы всегда внезапна и революционна, потому что парадигма, как правило, существует невидимо, пока ей не приходит время меняться. Этот процесс обычно настолько всеобъемлющий и глубокий, что возникает впечатление, будто все люди вдруг резко и одновременно изменили свой образ мысли. Такова природа социальной версии феномена, описанного Куном.

В истории человечества подобное случалось не раз. Все великие религии представляли собой смену парадигм. Дискретные события одно за другим разъедали картину мира, рассогласованность становилась все сильнее, и вдруг – раз! – почти одновременно для очень многих людей все вновь обретало смысл – новый смысл. XX век изобилует впечатляющими примерами сдвигов социальных парадигм. Возьмите внезапное превращение Германии 1930-х гг. в нацистский мир. Когда все закончилось, шокированные немцы попытались представить стремительный триумф нацизма как государственный переворот: дескать, клика плохих парней захватила власть и заставила всех и каждого вести себя скверно. Но в реальности все выглядит так, будто очень многие немцы присоединились к нацистской парадигме по собственной воле – они стали нацистами.