Твоя капля крови

Парни вокруг запертой риги сидели хмурые. Новенькие огнестрелы, отобранные у солдат, смотрелись чужеродно в крестьянских руках. Кое-кто держал выпрямленные косы. При виде Стефана хлопцы повскакали, двое стащили с голов приплюснутые соломенные шляпы, но ружей из рук не выпустили.

– Кого ждете? – спросил Стефан. Ведь наверняка не его. Мальчишка, похоже, ускакал раньше, чем началось самое интересное…

– Мы за добрым братом послали, – сказал один из них. – Для пана нашего. И у этих чтоб долги забрал. Много их там будет, долгов-то…

– Собрались их перебить? – Стефан едва верил ушам. И не поверил бы, если бы не сосредоточенные лица и не огнестрелы. Двое парнишек помоложе держали их совсем бестолково, дулом вверх, но все-таки ружья враз прибавили им уверенности. И, кажется, поубавили почтения к собственному князю. Стефан против воли снова вспомнил Бойко – не хватало, чтоб он оказался прав…

Он спешился и подозвал того, кто заговорил о добром брате. Отвел подальше, чтоб пленники не услышали.

– Пойдешь сейчас к своим. Скажешь им, чтоб забирали огнестрелы и уходили. Хоть к Вилку, хоть в багад, хоть к Матери белогорской, но чтоб тут их больше не видели.

Паренек облизнул губы.

– А эти?

– Эти… Кто придумал их казнить? – Почему-то другого слова на ум не пришло.

– Кто придумал, так все ж придумали. А… нам все одно теперь, пожалуй…

– Вам одно, – терпеливо согласился Стефан. – О тех, кто придет вслед за ними, вы, разумеется, не подумали.

Тем не нужно будет никакого Вилка, они сожгут все, до чего дотянутся, и уедут. Будто снова подуло ветром с Дольней Брамы.

– И совета вы тоже не подумали спросить…

– Отчего ж! Оттого и тянули столько, спрашивали у старосты. А он говорит – жечь не надо, а лучше их в овраг, чтоб не нашли…

– А чтоб вас! – сказал Стефан. – Иди. Чтоб к закату тут следа вашего не было. К ночи я их отпущу.

– Да что ж нам, так и бегать теперь?

Крестьянин глядел Стефану прямо в глаза. Возможно, князь Белта видел перед собой будущего командира кучи. Не так далеки были времена, когда в Бялой Гуре благородным объявляли всякого, кто умел сидеть на коне и держать саблю. И не спрашивали, где он раздобыл саблю и коня…

– Это не навсегда. Сейчас уходите, затаитесь, а дальше… Дальше поглядим.

Парень ушел. У сарая возникла перепалка, но скоро утихла. Потихоньку крестьяне снимались с места и тянулись вон со двора. Стефан дождался, пока все уйдут. А в прорехе облаков засветилось солнце, уже темнеющее. Пришлось зайти в дом. Кажется, солдаты ничего не взяли и не оставили от себя большей памяти, чем следы от сапог – и тело, лежащее на столе в гостиной. И все же дом выглядел разоренным.

– Что такое? – вслед за ним вошел пан Райнис. – Князь, нехорошо вам?

– Рана, – сказал Стефан, борясь с головокружением и стараясь, как ребенок, не наступать на просочившиеся через черные занавеси солнечные лучи. – Что-то разболелась…

– Так ведь беречь себя надо, а не скакать по лесу очертя голову. – Пан Райнис подхватил его, увел из комнаты с покойным в другую, усадил на маленькую кушетку.

– Окна, – пробормотал Стефан, уже чувствуя, как наваливается сон-беспамятство. Кажется, управляющий зачем-то бил его по щекам, и он успел еще подумать – не слишком ли холодны его щеки, не решит ли пан Райнис, что так и скончался…

Пришел он в себя как от толчка и безошибочно знал уже, что за окнами – ночь. Поднялся, прошел мимо комнаты с несчастным паном Грехутой, где теперь были зажжены свечи и монотонно бормотал добрый брат. У ног покойного сидела черноволосая женщина, так и не сменив порванную рубаху. Двор опустел, у риги никого больше не было. Стефан приказал отпереть засов и развязать пленных. Солдаты выбирались наружу, в свет факелов, щурясь и переругиваясь, к помятым алым мундирам пристала пыль и прелая солома, лица были в крови. Стефан узнал их – тот же отряд, что схватил тогда на дороге Зденека.

– Объясните мне, – потребовал он у капитана, – что это за самоуправство.

– При всем моем глубочайшем к вам почтении, светлый князь, разве мы должны давать объяснения? И я покорнейше прошу вернуть моим людям оружие…

Стефан пожал плечами.

– Кто же теперь знает, где ваше оружие? Вам стоило лучше его беречь. Времена, как вы сами мне сказали, неспокойные.

Капитан откашлялся и начал официозным тоном:

– С вашего позволения, князь, мы прибыли сюда вследствие неоднократных нападений на гарнизон. Нападения учинялись господином Грехутой, – быстрый взгляд на ворота, – ныне покойным, и его головорезами. Поэтому мы, согласно предписанию…

Ночь пришла, но голова болела немилосердно, и за это «ныне покойный» захотелось перегрызть остландцу горло.

– Извольте продемонстрировать.

– Простите?

– Предписание.

Как Стефан и ожидал, бумаги не нашлось.

– Так что же это. Вы явились в чужие владения без всякого позволения, убили хозяина… Вам повезло, что крестьяне управились с вами до моего приезда. По нашим законам я с полным правом мог бы затравить вас собаками…

– Здесь больше не ваш закон, князь Белта, – отчеканил капитан. – И вашего больше уж не будет.

Он явно в это верил. Насколько же безнаказанными они здесь себя чувствуют…